Читаем О карлах и гномах. К вопросу о переводческих традициях полностью

О карлах и гномах. К вопросу о переводческих традициях

Дмитрий Олегович Виноходов , Светлана Юрьевна Таскаева

Как видно, это слово появилось в русском языке много раньше, чем слово "гном" (не говоря уже о цвергах и дварфах), и теперь его "чуждость" малозаметна, оно воспринимается как "русское", и в этом его преимущество (таким образом "передается" некое ощущение исконности, связанное для англичан со словом dwarf). Кроме того, это слово успело укорениться не только в смысле "человек странных пропорций", но и в смысле "необычное или сверхъестественное существо". Данное слово имеет в русском языке негативные ассоциации, а в Книге Утраченных Сказаний карлы - злой народ, союзники орков и гоблинов. У Пушкина в сне Татьяны мы находим все эти коннотации:

Здесь ведьма с козьей бородой,

Тут остов чопорный и гордый,

Там карла с хвостиком, а вот

Полужуравль и полукот.

Далее, это слово связано с национальной эпической традицией: "Наш витязь карлу чуть живого В котомку за спину кладет...". Поэма Руслан и Людмила, иронический перифраз национальной традиции и пародия на Жуковского, воспринимается, тем нее менее, как эпос или даже (наполовину в шутку) как первое произведение русской фэнтэзи. При этом пушкинского "карлу Черномора" англоговорящие переводят на свой язык как dwarf (спасибо за эту информацию Н.Ленской) {13}.

Кроме того, слово "карлик", как было показано выше, используется современными переводчиками при академическом переводе древней и средневековой литературы германских народов, с которой Толкин как писатель связан гораздо теснее, чем с литературным "мэйнстимом" двух последних веков.

Также следует упомянуть, что в переводе-пересказе ВК под названием Повесть о Кольце, сделанном З.Бобырь, слово dwarf также передано как "карлик".

Конкретный выбор слова "карла" в переводе Книги Утраченных Сказаний продиктован тем, что эта форма является более архаичной и воспринимается как таковая. В силу наличия двух форм более "старомодная" форма легче выражает мифологические или сверхъестественные (или, точнее, не-человеческие, не-бытовые) ассоциации (ср. "я увидел карлу" и "я увидел карлика") - и в этом ее достоинство. Кроме того, оппозиция "карлы-карлики" удачно дублирует оппозицию "dwarf-petty dwarf", существующую в позднейших текстах Толкина.

Таким образом, переводчики Книги Утраченных Сказаний и, шире, коллектив ТТТ, с одной стороны, следуют за основательной и авторитетной традицией, принятой известными переводчиками и одобренной виднейшими германистами, и с другой - сохраняют своеобразие оригинального текста и стоящей за ним лингвистической ситуации. Поэтому выбор слова "гном" как коррелята gnome и слова "карла" как перевода слова dwarf не следует считать произволом переводчиков или неоправданным вывертом вкуса.

Очевидно, что читателю, привыкшему к гномам-dwarves, будет тяжело смириться с новым переводом. Но коллектив ТТТ со всей ответственностью сознает, что наша цель - создать как можно более точный и адекватный перевод текстов Толкина. А не просто доставить читателю удовольствие, отступая от заявленной точности и адекватности и потрафляя традиции, чья состоятельность зиждется исключительно на ее распространенности и привычности.

Безусловно, примененный коллективом ТТТ подход не представляется идеальным выходом из сложившейся ситуации. Однако при сегодняшнем положении дел в принципе не может быть получено решения, которое полностью удовлетворяло бы всех переводчиков и заинтересованных читателей. Скорее, это разумный компромисс между необходимостью максимально точного следования оригиналу в отношении фактологии и самой идеей перевода этого оригинала на русский язык: если читатель хочет изучать именно произведения Толкина, а не их авторизованные переложения, то ему так или иначе придется полагаться на анализ оригинального текста, нежели на свой личный вкус, воспитанный на традиционных переводах Хоббита, Властелина колец и Сильмариллиона.