О-Кичи – чужеземка (Печальный рассказ о женщине)

Цурумацу. Да мне завтра от стыда на улицу нельзя показаться! Тебе тоже надо бы подумать о своем ремесле! Кто же станет тебя приглашать причесывать после такого скандала?

О-Кичи. Ты что, учить меня вздумал? Нашел дуру! Покамест я еще не нуждалась в твоих советах да поучениях!

Цурумацу. Я не учу, а говорю то, что есть. Вот недавно приходила О-Симо-сан с улицы Исэ, хвалила тебя… Мы же с тобой трудимся вместе и, видишь, уже неплохо живем… Разве ты забыла нашу жизнь в Иокогаме? Вспомни то время, стань опять такой, как тогда…

О-Кичи. Надоел! Сволочь! Что ты мелешь! (Внезапно толкает Цурумацу.)

Цурумацу. Ты что?!

О-Кичи. Убирайся! (Встает, пошатываясь.)

Цурумацу. Куда ты?

О-Кичи. «Куда», «куда»… Куда хочу, туда и пойду…

Цурумацу. Да ты же на ногах не стоишь… Эй, осторожней! Осторожней, тебе говорят!

О-Кичи. Отстань, а не то… Подумаешь – муж! Муж… муж… Знать ничего не хочу! (Снова тяжело опускается на землю.)

Цурумацу. Ну вот! Я же говорил! Скорей иди в дом! О-Кичи! Ну!

О-Кичи. Ты не очень-то задавайся! Скотина! Ну что – «О-Кичи»? Скажите на милость – муж! Муженек!.. Эй, Цуруко, где же твоя карьера? Где твой меч и фамилия? Наслушался – «ради государства», «ради страны»!.. Дурак ты, что поверил чиновникам, толковали-то они для собственной выгоды! Болван! Да что там… Скажешь, время теперь другое?… Да, другое! Время ушло вперед, а мы остались…

Цурумацу, пораженный, молчит.

Сперва умой свою грязную рожу, а тогда уже читай мне мораль! Дю, дю, дю!.. Эй, принеси мне «уота»! «Уота» давай!..

Цурумацу. Не смей бормотать эту отвратительную чужеземную тарабарщину!

О-Кичи. Что? Чужеземцы? А кто меня к ним послал? Забыл? Да, да!

Цурумацу (мрачно). О-Кичи! Ты опять за свое?

О-Кичи. Конечно! Я думала, все наконец забыто, и вдруг снова слышу: «Чужеземка», «О-Кичи-Чужеземка»! (Плачет.)

Цурумацу. Так не надо напиваться на людях!

О-Кичи. О чем ты? Свою вину прикрываешь?…

Цурумацу. Но ведь я уже много раз говорил тебе, что жалею об этом, просил у тебя прощения…

О-Кичи. Просил прощения? Разве так просят? Проси еще раз! Если хочешь, чтобы я и вправду тебя простила, проси по-настоящему, как положено – руки в пол и кланяйся до земли!

Цурумацу. Здесь, сейчас?!.. О чем ты говоришь!

О-Кичи. А мне плевали в лицо посреди улицы! Просить прощения у жены – что ж тут такого? Слышишь, проси прощения, проси еще раз! Ну, будешь ты просить или нет? (Обеими руками хватает Цурумацу за голову и пытается пригнуть ее вниз.)

Цурумацу (отталкивает О-Кичи). Ты что делаешь? Как бы ты ни была пьяна…

О-Кичи. А, скотина! Толкаться?…

Цурумацу (поднимает О-Кичи с земли). Ну, будет, будет… Идем домой.

О-Кичи. Ты ч-что… Если я почитаю тебя как мужа, так, по-твоему, можно надо мной измываться?…

Цурумацу. Пошли, пошли, говорят тебе… Перестань ворчать и пошли… (Силой уводит О-Кичи в дом.)

Голос О-Кичи. Ай, больно! Мерзавец, ты ударил меня! Ты… ты…

Голос урумацу. Не кричи! Стыд какой! Ложись и спи! Сказано тебе – ложись вот сюда и спи! Сюда!..

Голос О-Кичи. Ой, «уота»!.. «Уота»!.. Дай мне «уота»!

Голос Цурумацу. Сейчас принесу, а ты ложись, слышишь? Поняла?

Цурумацу, утирая слезы, выходит из дома, собирает инструменты, гасит костер. Он уже хочет вернуться обратно, как вдруг появляется О-Сай.

О-Сай. Простите…

Цурумацу. Ах, это вы, О-Сай-сан? Спасибо за давешнее.

О-Сай. Вот, я принесла… (Протягивает узелок.)

Цурумацу. Что это?

О-Сай. Парикмахерские принадлежности О-Кичи-сан.

Цурумацу. А, вот что. Спасибо.

О-Сай. Они валялись там… Она бросила…

Цурумацу. Очень благодарен вам за заботу. Право, даже неловко!

О-Сай. Ну что вы! (Подавая узелок, с чувством.) Я даже заплакала… Мне так жаль вас…

Цурумацу. Меня?…

О-Сай. Я понимаю, что вы должны переживать. Как вам тяжело…

Цурумацу. Вы слышали?…

О-Сай. Нет-нет… Я ничего… ничего… (Смущенно отворачивается.)

Цурумацу пристально вглядывается в лицо О-Сай, озаренное лунным светом.

Картина четвертая

В доме у О-Кичи и Цурумацу.

В глубине, в центре – вход. Справа – жилая комната, слева – парикмахерская. Вход в нее до половины занавешен.

Еще левее – кухня.