О литературе для детей

А. Кузнецова пишет о сибирской земле, которую отлично знает, потому что жила на этой земле, исходила ее вместе с теми юными следопытами, которые потом стали героями ее произведений. Эти же ребята шагнули из жизни в новую повесть А. Кузнецовой «Мы из Коршуна». И вместе с ними пришла в повесть высокая интернациональная тема.

О братстве трудящихся нашей земли ведет разговор в своем первом и значительном произведении «Синее море, белый пароход» молодой талантливый иркутянин Г. Машкин.

Книги, которые я называю, написаны для детей разных возрастов. В последние десятилетия больше везло среднему возрасту и самым старшим. Правда, тут явный досадный пробел в решении темы труда, о котором я говорила. Главная удача здесь — в книгах на историко-революционную тему и тему психологическую. К тому же старшеклассники пользуются богатством почти всей нашей классической и современной литературы. Немало великолепных книг написали для юношества М. Шолохов, А. Фадеев, В. Катаев, Ю. Олеша, Н. Тихонов, К. Паустовский, В. Каверин, Л. Соболев, В. Кожевников, В. Панова.

Но мы знаем, что наши подростки особенно любознательны, жаждут все новых и новых книг. Знаем мы и то, что детские книги издаются очень медленно, иногда годами. Удовлетворить потребность любознательных, жадных читателей-подростков есть возможность: для этого нужен журнал для подростков. Он необходим и для роста самой юношеской литературы. По издавна сложившейся традиции, после опубликования рукописи в журнале писатель вновь работает над своим произведением, прошедшим первое боевое крещение. Сейчас рукопись часто минует страницы журнала, которых не хватает, и сразу попадает в издательство. Тут мы сталкиваемся с явлением, казалось бы, противоречивым. С одной стороны, журнальных страниц явно не хватает, с другой — они нередко заполняются далеко не первоклассными произведениями. В чем же дело? Думаю, что в какой-то мере это происходит из-за отсутствия соревнования между редакциями. Будь бы больше журналов, редактор, поглядывая на соседа, относился бы обеспокоенней, взыскательней к качеству произведения. Сейчас огромный тираж журнала иногда принимают за его успех, а по существу, у подписчиков просто нет выбора.

В отличие от старшеклассников дошкольники и младшие школьники почти никакой другой литературы, кроме специально для них написанной, не читают. Правда, у дошкольников есть детская поэзия, есть у них и у младших школьников великое сокровище — русские народные сказки и сказки других народов. Несомненна заслуга А. Митяева, Евг. Пермяка, С. Прокофьевой, И. Ермакова, К. Лагунова, работающих над созданием современной сказки. Ведь эта проблема — одна из важнейших! Давний приверженец сказки В. Важдаев выступает не только как автор, но как редактор и составитель двух серий, выпускаемых «Малышом».

Изредка, но все же приходят к младшим «взрослые» прозаики. В. Астафьев написал прекрасный рассказ «Конь с розовой гривой» — о деревне, о том, как ребенок старается понять окружающую его жизнь. После «Мальчика в лесу» для старших написал поэтическую книгу для младших Э. Шим «Кто копыта потерял?». Увлекательно пишет для ребят Ф. Кнорре.

О рассказах Г. Снегирева К. Паустовский говорил, что они, «как поэзия чистая, лаконичная, и заражают читателя любовью к родной стране». Думаю, что это же относится к рассказам Н. Сладкова для младших. Но вот много ли вышло в последнее время книг для этого возраста об октябрятах, о пионерах? Книг, воспитывающих гражданские чувства? Я говорю не об атрибутах, не о таких узкоутилитарных рассказах, которые замыкаются в рамках отрядного сбора, а о проблемах долга, чести. В пионерской теме зазвучал голос Крапивина, и то скорей не для младших ребят. Пришли молодые писатели — А. Лиханов с повестью о мальчике честном и непреклонном, О. Алексеев с рассказами о военном детстве, написанными достоверно и сдержанно,— но все же ощутимо отсутствие молодых, которые приходили бы со своей значительной темой, со своим стилем. А подчас тема-то значительная, например в повести А. Маневича «Красная улица», а язык роняет тему.

У Антошиной мамы «волосы смеялись под утренним солнцем, как апрельские ручьи. Глаза мамы были до того синие, с такой радостью и любовью отражали мир, что можно было подумать: не глаза—сама любовь смотрит на Антошу». А вот как темпераментно мама целовала сына: «В лоб, потом в глаза, потом в шею, целовала и похохатывала глубоким, воркующим, тихим смехом». В прозе для младших, и особенно для дошкольников, еще немало таких «смеющихся» волос и «воркующих» мам.