О моей жизни

По мере роста влияния христианского закона этот небольшой прекрасный монастырь засиял из древности во имя Богоматери. Расположенный под защитой твердыни Куси, о которой я говорил выше, и плотно окружённый очень богатыми и старинными поместьями, он был почитаем и щедро одариваем своими соседями. Также следует сказать, что хотя он был и небольшим, но часто озаряемым светом с небес и прославляемым чудесами; в самом деле, он не страдал от того, что скромно занимал второстепенное положение. Тот замок и обширные поместья вокруг него находились под властью весьма успешных владетелей, и эти бароны были наделены безграничной щедростью и богатством. По совету верующих и благодаря славе этого места, известность которого повсеместно превозносилась среди наиболее святых мест, было решено передать заботу о нём монахам, чтобы те полностью посвятили себя божественным службам[308]. После такого почина, не предусматривавшего значительного расширения — ибо доходов монастыря едва хватало на содержание шести монахов — несколько неумелых и необученных людей начали расширять монастырь и добавлять разные постройки. Поскольку у них не было ни руководителя, ни наставника, сведущего в строительстве, работа велась неэффективно, и из тех же материалов можно было бы построить что-то более полезное и годное.

В более изобильные чем сейчас времена маленькому монастырю для развития хватало приношений баронов того замка; щедрость сеньоров в жертвовании десятины была выдающейся, этому способствовало и великодушие остальных. Затем братия вместе с покровителями приняли весьма разумное решение, поставив во главе того маленького монастыря очень достойного человека, Генрих, впоследствии аббата Сен-Реми, который прежде некоторое время руководил монастырём Омблиер[309]. Он был знаменит не учёностью или происхождением, но тем, что был одинаково прекрасно сведущ как в мирских вопросах управления, так и в заботах о внутримонастырских делах. Он возглавлял эти три монастыря и за счёт достатка двух более богатых удовлетворял нужды третьего, сделав его процветающим. Среди многочисленных примеров щедрости, проявленных им в отношении той обители, был большой пир по поводу посвящения, во время которого он был введён в должность Хелинандом, епископом Лана, человеком, преисполненным богатства, неусыпно заботившимся об основании монастырей и их украшении[310]. Он также обогатил монастырь многими привилегиями, подношениями, освобождениями от налогов и достопримечательными дарами.

Но когда этот аббат состарился и ослеп, то посвятил себя тем двум более богатым монастырям, управлять которыми ему было легче; третий же, руководство которым было невозможно без кропотливого труда, он решил оставить. Хотя он пытался убедить насельников того монастыря возложить эту обязанность на одного монаха, приходившегося ему племянником, но не добился желаемого. К его досаде на выборы выдвинули юношу по имени Годфрид, уроженца этих мест и монаха Мон-Сен-Кантена близ Перонна. Когда этот понятливый старик увидел, что голоса были отданы за другого, то покинул обитель, о которой заботился с таким усердием и великодушием, и в соответствии с законом передал её избраннику[311].

Приняв на себя заботы о монастыре после избрания, Годфрид повёл себя очень предусмотрительно, а поскольку и у знати, и у простолюдинов были и желание, и возможности обогащать монастырь, то вскоре в него потекли многочисленные богатства и доходы. Он умел приспосабливаться к обычаям мира за пределами монастырских стен, будучи обходительным и великодушным по отношению к другим людям при ведении мирских дел, к занятиям которыми прилагал значительные усилия. На самом деле, во времена, о которых я говорил в начале книги[312], люди с огромным желанием основывали монастыри, жертвуя им земли и деньги, тратя своё имущество на эти дела более свободно и радостно, чем в наши дни их дети поддерживают нас добрым словом. В то время в окрестных монастырях религиозный пыл угас сильнее, чем следовало бы, тогда как и он, и монахи, послушно подчинявшиеся ему, вели очень активную деятельность, превосходили других деятелей церкви в проявлениях строгости и были словно крошечный огонёк среди тьмы.