О моя дорогая, моя несравненная леди (СИ)

О себе он рассказывал скупо, благо сосед и не настаивал, будучи увлеченным собственной персоной. Вспомнили армейское прошлое, причем Кирилл не препятствовал Мишане играть первую скрипку и здесь, хотя без труда мог бы перехватить лидерство... а зачем?

Миша и без того был в восторге от нового "корешка", щедро одаряя его вкуснющим, в меру просоленным и подкопченным лещиком и пивом. Подсаливая организм, лещ заставлял налегать на пивко, а оно, в свою очередь, не позволяло долго засиживаться на месте, побуждая совершать регулярные вояжи в сторону туалета.

В общем: скучно не было, и Кирилл испытал нечеловеческое облегчение, узнав, что отель, куда направлялся его сосед, расположен чуть ли не в сотне верст от его собственного. Мишу, правда, это сильно огорчило и он пообещал навестить "корешка" после прилета, чтобы "на земле" оттянуться уже "не по-детски": с ромом и девчонками. Впрочем, на этот-то счет Кирилл был совершенно спокоен: он нисколько не сомневался, что, очутившись "на земле", Миша тут же обзаведется новыми "корешками" и уже на следующий день даже не вспомнит о нём.

...Наконец последний лещик был обглодан до последней косточки, последняя бутылка пива - истреблена до последней капельки, а сосед снова закимарил. Кирилл же растянулся в кресле под безжалостным тропическим солнцем, мечтая лишь об одном: поскорее спуститься с небес на землю, пройти контроль и, добравшись до первого же бара выхватить из холодильника ледяную, покрытую крохотными бисеринками пота бутылку газировки, сорвать с нее крышку и затопить пылающую, липкую горловину своей глотки колючей, наждачно острой водяной струей...

Хотя, пожалуй, бар можно отыскать и до контроля...

Точно, до контроля тоже должен быть бар...

-Дамы и господа! - ожили динамики громкой связи. - Через пятнадцать минут наш лайнер совершит посадку в аэропорту Санто-Доминго. - тон барышни более всего напоминал тот, каким посылают на три буквы, но сейчас Кириллу было решительно все равно. - Пожалуйста, займите свои места и пристегните ремни...

*

Какая славная барышня! улыбнулся он, отрицательно покачав головой.

Очаровательная мулаточка, чьи черные волосы, заплетенные в миллион тоненьких косичек и собранные в один тяжелый, длинный хвост, потрясающе гармонировали с зеленой униформой бармена, улыбнулась в ответ и убрала бутылку с соком, занесенную над стаканом Кирилла.

Проводив ее глазами, он спрыгнул с высокого стула-вертушки, стоявшего подле барной стойки, и, подхватив полупустой стакан, направился к столику у окна.

Небольшой дайверский отель стоял на первой линии. Правда, из уважения к бурному норову здешнего флибустьерского моря эта первая линия имела изрядную ширину, способную защитить отель от разгульной ураганной волны. И само море едва просматривалось, занавешенное полупрозрачной гардиной пальм, обильно, по-хозяйски, занимавших весь пляж. Внизу, на пляже под пальмами виднелось ещё несколько кафе, но спускаться туда у Кирилла не было ни сил, ни желания...

...Ему все же удалось пережить приземление и, добравшись до аэровокзала, приглушить жажду в первом же баре, обнаруженном еще до стойки паспортного контроля. Затем, в сутолоке, царившей на контроле, он отделался от Миши, произнеся вслух пожелание увидеть его в самом скором времени, а про себя - прямо противоположную мольбу.

После этого Кирилл состыковался с представителем отеля, запасся минералкой, поскольку жажда все еще цепко держала его за горло и загрузился в микроавтобус. Легко одолев с полсотни километров по полупустому шоссе (сиеста, пояснил водитель, к вечеру тут будет не протолкнуться!) они оказались у места назначения.

Портье вручил ему ключ от номера, швейцар втащил в номер багаж, а горничная-мулатка лишь улыбнулась перед тем как затворить дверь номера за уставшим гостем, дав понять, что и на нее тот может целиком и полностью положиться...

Оставшись один, Кирилл некоторое время постоял перед окном, любуясь на зеленые пальмовые кроны, между которыми поблескивала морская синь. Солнце, едва начавшее скатываться от зенита, заглянуло к нему. Что ж, это - плюс, подумал он, утром можно будет как следует поспать.

Сделав сей ободряющий вывод, он рухнул на кровать, чувствуя, что дорога вымотала его до предела. Холодный атлас покрывала приятно студил кожу, вызывая желание нырнуть под него с головой и, погрузившись в глубины сна, всплыть только к завтрашнему утру.

Преодолев слабость, он встал, скинул рубашку и, открыв чемодан, начал выискивать в его глубинах смену белья. Прежде чем отправляться на покой, следовало, по меньшей мере, смыть дорожную пыль, обильно перемешанную с потом. А потом можно уже и в койку...