О началах, истоках, достоинствах, делах рыцарских и внутренних славного народа литовского, жмудского и русского, доселе никогда никем не исследованна

Потом наши, бедой наученные, порядочным строем двинувшись, от Буковины тянулись. Однако их волоши отовсюду мучить не переставали, и когда в одну ночь был большой ветер, зажгли траву сухую недалеко от лагеря. Огонь, внезапным ветром вознесенный, чем дальше, тем более к лагерю приближался и наверняка бы нашим в лагере большой ущерб причинил, если ибо бы быстро косы не взяли и траву вокруг не посекли и не убрали. Мазуров в то время шестьсот от князя Конрада[280] с крестоносским войском другой дорогой, согласно договору и повинностям на помощь королю в Волошию тянулось, против которых Стефан, воевода, три тысячи отобранного рыцарства послал. Ударили на них в Сепне волоши. Мазуры же, хоть неравную битву видели, достаточно мужественно, защищались, но, большим числом побежденные, на голову разбитые, на поле полегли. Этой битвой счастливой воодушевленным будучи, Стефан до берега Прута, реки, со всем войском своим зашел, дабы нашим переходы запретить. Там, когда наши притянулись, вступил с ними в битву. Бились [369v] с обеих сторон всей мощью, где волоши, умением польским побежденными будучи и великое поражение потерпев, отогнанные, в леса обычно удирали, и потом более на поляков не пробовали. Там король, болея у Черновиц, не у Тарновиц, как Кромер хочет, три дня лагерем лежал, и наши вширь и вдоль вокруг разоряли. И весть пришла, что великие войска неприятелей приходят, и что король, оставив войска, тайно хочет ехать. Эта весть, которой быстро поверили, очень всех потревожила, особенно Великие поляки первыми начали в мешки укладываться, на коней их привязывать, turpеm fugаm – как Кромер пишет, – желая ПЛП подготовиться, срамно побросав возы и другое снаряжение, удирать начали. Узнав это, король, хоть больным и утомленным будучи, должен был в войске показываться, и Зыгмунта, брата, к господам слал, дабы эти вести усмирить и замыслы жадные удирающих пресечь. Что и сделал прилежно Зыгмунт, с зажженными факелами и литыми свечами вокруг войска целую оную ночь ездя. Всех, кого бв ни встретил, утешал и к шатрам господ входил. Так эта тревога затихла. На следующий день, когда уже хотел король из лагеря двинулся, притянулось несколько тысяч конного рыцарства литовского Александром, великим князем присланные, ПЛ Rеgеm еt еxеrсitum оmnеm spе mеliоrе как Кромер пишет, implеvеrunt и королю и всему войску польскому лучшую надежду, и настроения прибавили.

Летописец литовский кладет причину, в которой Кромер сомневается, что Литва, над которыми были командирами Станислав Петрович Кишка и князь Семен Осемячич[281], потому в деле спасения Буковины задержались, так как только Днестр переплыли, [370] встретило их войско волошское, с которым Литва великую битву свела и на голову волохов при помощи божьей победили. О чем хроники польские замолчали, а Кромер пишет: pеtivеrut а rеgеLitwаni еtс. Просило короля литовское войско, дабы их самих пустил волошскую землю, разорять. Но он этого запретил, больным здоровьем оговариваясь, из-за которого бережения в Польшу спешил, и в Снятыне войско распустил. А Литва назад потянулась в Браслав и за Браславом в двенадцати милях победили несколько сот татаров, как летописец свидетельствует, и потом отъехали в Литву.