О нас по-настоящему

Души уже пульсировали в такт огню и дереву, еще мгновение… миг… секунда… и опаляющий взрыв полыхнул в их сознании отключая мозг и расползаясь сумасшедшими волнами огня по телам, сметая на пути все чувства, кроме будоражащего и одновременно расслабляющего экстаза, заставляя тело биться в сладостных конвульсиях, источая в окружающее пространство все больше и больше искр…

Мы кончили одновременно. Сперма разлилась по моему животу и его рукам. Егор немного сполз, поцеловал головку и лег на меня…

Обессиленные души медленно опускались на гладкую поверхность пола и засыпали под монотонное пощелкивания угасающего огня в камине…

Мы лежали на покрывале около камина и смотрели на мерцающие угли. На улице светало.

– Что же будет дальше? – спросил Егор.

Я думал, что знал ответ на его вопрос, но… Зазвонил телефон. Это был отец. Умерла мама.

Глава 5 (от Егора)

Гордей тут же купил билет на Сапсан, и через час я его проводил.

Я хотел поехать с ним, но он был против. Может и правильно, ему там будет не до меня…

Около десяти утра позвонил Лешка.

– Все! Чахотка не состоялась, воспаление вылечили и меня отпустили домой.

– Давай я за тобой приеду.

– Не надо, я такси возьму.

То время, пока он лежал в больнице, мы постоянно общались по видеосвязи.

Он прекрасно выглядел, веселился, шутил – правда, теперь его шутки стали с налетом черного юмора и более храбрыми в отношении смерти, я бы даже добавил, с привкусом фаталистической романтики. Он так же мечтал, строил планы на будущее, теперь еще более интересные, еще более сумасшедшие, хотя его трудно обвинить в неоригинальности по жизни. Но теперь в его теле поселился сосед, которого невозможно игнорировать и который заставляет обратить внимание не на пустой, бессмысленный, суетный циферблат часов всего с двумя стрелками, а на наполненную смыслом и значимостью самую тонкую стрелку – секундную…

– Я рад за тебя, подруга, – сказал Леша, после моего короткого рассказа про нас с Гордеем.

– А я не знаю… Всегда, как только происходит что-то хорошее, обязательно случается какая-то херня, которая откатывает назад!

– Повторяющаяся ситуация, – напомнил Леша.

– Да, – задумчиво произнес я и вздохнул.

– Где твой креативный мозг? Давай, придумывай, как круг в спираль превратить!

Я молчал.

– Ну?!

– Я поеду в Питер! Прогонит, я пойму, уеду…

– Не выдумывай ситуации, не накручивай себя, просто поезжай и все.

– Спасибо, мой хороший.

Глава 6 (от Гордея)

Я открыл дверь и вошел в квартиру.

С 2007 года я появлялся в ней только по праздникам. И всегда это было тяжело. В ней я чувствовал себя угнетенным, забитым в угол, с ней не связано ничего хорошего. Здесь я томился в ожидании встреч с Тимофеем, здесь была моя тюрьма, моя психиатрическая больница. Здесь я познакомился с Катериной. Пожалуй, это единственное нейтральное событие, связанное с этой квартирой. Помню тот момент, когда мы решили пожениться. Катерина тогда еще курила, мы стояли на балконе.

– Твои тебя женить хотят? – спросила Катерина.

Я кивнул.

– Твои тоже?

– Да, говорят в таком возрасте уже неприлично в холостячках ходить.

– Ну… давай их порадуем.

Вернувшись с балкона, мы объявили, что решили пожениться. Родители опешили, но вдаваться в подробности не стали. Боялись наверно спугнуть нас. Мои были счастливы оттого, что, наконец, освободятся от тягостных мыслей о том, чем я занимаюсь в Москве. Катины выдохнули, что их дочка не останется в старых девах.

Катерине, естественно, никто не сказал о моем прошлом.

Отец встретил меня не как обычно, теплее, что ли. Может потому, что умерла мама, и он остался один. Обнял. Спросил, как я себя чувствую. Раньше ограничивались рукопожатием и все. Он никогда не спрашивал о моих делах, успехах, моей жизни.

Месяц тому назад мама уехала на дачу, отец остался в городе. Через две недели, ей стало плохо, и она вызвала «скорую». У нее подтвердился COVID. Позвонив из больницы, она строго-настрого запретила отцу говорить мне о ее состоянии. Она переживала за меня и не хотела, чтобы я, выписавшись, рискуя здоровьем, сорвался в Питер. Катерина говорила, что они с отцом звонили ей каждый день, пока я находился в реанимации. Четыре дня тому назад маме стало хуже, и ее подключили к ИВЛ. Вчера рано утром она умерла. Отец подготовил похороны, сообщил всем родственникам и только после этого позвонил мне.

– Прости. Не хотел тебя лишний раз тревожить, ты сам еще слаб.

– Спасибо, – ответил я.

Пока он рассказывал, я вышел на балкон и закурил.

– Ты же вроде не курил?

– Да, не курил.

Внизу, во двор-колодец вошел… Егор!

Я подумал, что мне показалось, пригляделся. Он смотрел по сторонам.

– Егор! – крикнул я.

Он поднял на меня голову и виновато улыбнулся.

Меня всего колошматило. Сердце колотилось и щемило, меня трясло, слезы наворачивались на глаза, хотелось смеяться. Как же я был рад его видеть!

Идиот! И почему я сразу не согласился взять его с собой?!

Я открыл дверь. Он вошел. Мы обнялись.

– Там твой папа, – прошептал он мне на ухо.

– Ничего страшного, – ответил я, не выпуская его из объятий.