О нас по-настоящему

Он был первый человек, которому я рассказал про свои отношения с Тимофеем, до этого я ни с кем настолько откровенно не делился. Да мне это и не было нужно. Я никогда не искал облегчения от той истории. Она была мне дорога, и я хотел, чтобы она оставалась только моей. Но Егору мне захотелось рассказать. Я хотел, чтобы он узнал меня, узнал таким, какой я есть. А тогда я был настоящим. Пусть и он подумает, нужен ли я ему такой. Не симпатичный, недоступный, таинственный сосед, а трусливый гей, который сколько себя помнил, столько бегал от себя.

Егору тоже было в чем признаться мне. Он снял маску, вздохнул и рассказал про Марата.

Когда мы закончили делиться прошлым, Егор встал и подошел к раковине, чтобы помыть посуду.

– Оставь ее.

– Мне не трудно.

Я подошел к нему.

– Оставь!

Стена рухнула. Я обнял его сзади.

– Ты покажешь мне Париж? – вдруг спросил Егор.

– А ты разве там не был? Я читал твою статью.

– Я все выдумал.

– А ты искусный обманщик. Конечно, покажу.

Я поцеловал его в шею. Он развернулся, снял с себя перчатки и сильно обнял меня.

– Пойдем ко мне, – прошептал он.

Пламя вздымалось вверх от сухих, только что положенных в топку камина поленьев. Языки медленно исполняли любовный танец, сплетаясь в единые огненные струи, потрескивая искрами на концах.

Из камина в комнату шло пьянящее и будоражащее тепло. Заставляющее наши разгоряченные тела и души терять рассудок и бездумно отрываться от земли и парить в воздухе между потолком и полом…

Пламя подкрадывалось к сухим поленьям снизу и обнимало их, лаская своими горячими пальцами, предлагая ему слиться с ним воедино, объединиться для сладких минут мучительного наслаждения…

Егор обнимал меня сзади, прижимаясь обнаженным телом, лаская грудь, пощипывая соски. Я запрокинул голову, потерся о его щеку головой, застонал. Я слышал стук наших сердец, наше частое, прерывистое дыхание. Его член проник между моих ягодиц. Я облизал свои пальцы и провел ими по головке его члена. Член вздрогнул. Его ладони скользнули по моему торсу, преодолевая пресс, задержались на лобке у основания члена, скользнули по верхней части ствола и крепко обхватили его…

Паленья в очаге отвечали согласием, позволяя пользоваться собой, для того, чтобы и самим сгореться в беспощадном пламени любви, чтобы потом в один миг потухнуть. И вот они уже полыхают, отдавая душам все больше и больше тепла, опьяняя их и призывая сгореть вместе с ними. И души отвечали им своим танцем любви…

Я развернулся к Егору лицом, посмотрел в его мутные глаза, облизал его губы языком, поцеловал, провел языком по контуру нижней челюсти. Осторожно положил на спину, на пол. Егор согнул ноги в коленях. Я раздвинул их, обнял его за бедра и облизал яички и член. Прижал его к себе сильней, зарываясь в его пах. Егор стонал и выгибался. Голова кружилась, руки скользили по его спине, и я был готов проткнуть его пальцами насквозь. Я целовал его живот, грудь… Порой мне казалось, что я его слишком сильно обнимаю, тогда я смотрел на его лицо, но на нем не было боли, только блаженство…

Огонь с каждой секундой набирал все больше и больше сил, готовясь к самой яркой вспышке, после которой можно спокойно и безмятежно заснуть, оставив после себя только пепел. Умереть, чтобы потом воскреснуть вновь. Но смерть его не пугала, главное сейчас другое. Сгореть дотла, вспыхнуть и медленно погаснуть…

Мой член стоял колом и ему не нужна была помощь… Егор задрал ноги, я продолжал сжимать его в своих объятьях, член уперся в его анус. Егор схватил меня за бедра и прижал к себе. Член скользнул внутрь, обдавая меня жаром. Егор резко выдохнул и застонал…

Пламя извивалось на дереве, опаляя его своими горячими языками, обнимая со всех сторон, погрузив в самый центр своего существа, растворяя в себе. Целуя и лаская в каждый миллиметр его тела, тем самым все больше и больше выпуская на волю тепла и опаляющей энергии для наслаждений двух душ, парящих под самым потолком, которые уже практически были не отделимы друг от друга, приближаясь к моменту, который заставит их переродиться.

Момент, который отнимет у них все силы и подарит новые.

Момент, когда как огонь, так и дерево, взорвутся яркой вспышкой искр, опаляющих мозг по всей его площади и, парализуя тело…

Егор резко перевернул меня на спину, оказавшись сверху. Он отклонился назад, уперевшись руками в пол, и двигался в такт мне. Мой член погружался в него полностью, руки не унимались: то сжимали его бедра, то блуждали по телу, то обнимали за поясницу, прижимали к моему телу, и тогда я впивался в его губы. Тела горели огнем, блестели от пота в свете огня в камине. Егор закусил нижнюю губу, я чувствовал, что конец близок. Егор приподнялся чуть выше, член выскользнул из него. Он взял наши члены в кулак и стал быстро двигать рукой…