О нас по-настоящему

Столько лет я принимал их такими, какими они были, теперь пора им… ему принять меня настоящего.

Егор, будучи в курсе моего прошлого, не знал, как себя вести, был сконфужен, сидел тихо в уголке, как испуганный цыпленок. Отец, на удивление, старался разрядить обстановку, рассказывал Егору про меня маленького. Оказывается, они с мамой наблюдали за мной, когда я первый раз попробовал шампанское, но решили ничего не говорить, чтобы не пугать меня и не взращивать тягу к запретному плоду.

Вечером я пытался найти нам место для ночевки, но отец меня остановил.

– Вы сейчас ничего не найдете, все закрыто, да и зачем, ложитесь в твоей комнате.

В комнате ничего не изменилось. Только она стала похожа на ссохшуюся старушонку. Как будто прошло не 13 лет, а сотни. Когда я приезжал в гости к родителям, я никогда не заходил в нее и не оставался у них ночевать, снимал номер в отеле. Мне кажется, мой внутренний ребенок боялся, что, если я в нее войду, меня снова там запрут и повторится снова та невыносимая боль. Но Егор был лучиком света в этой темнице.

Перед сном я зашел на кухню попить воды. Отец сидел за столом. На подоконнике стояла фотография мамы, напротив нее горела свеча.

– Посидишь со мной?

Отец достал из холодильника бутылку водки, мы помянули маму. Он вытер слезы, выступившие у него в уголках глаз.

– Прости нас, сынок.

– Пап…

– Нет. Мы виноваты перед тобой. Мама тоже раскаивалась, она тебе этого уже никогда не скажет и не сказала бы, она не умела извиняться. Мы не имели права. Мы очень сильно ошиблись…

Я никого не винил. Я не знаю, кто виноват. Я, мы, они, все или так должно было быть… или нет. Это уже не важно. Важно не винить и извиняться, а больше никогда не повторять!

– Как Катерина?

– Она завтра приедет!

– У вас как?

Я молчал.

– Ладно, понимаю. Ты ей только больно не делай, поговори начистоту. Она-то тут не при чем. Это все наша вина.

Отец взял мою руку в свою.

– Будь теперь, пожалуйста, счастлив.

Я вернулся в свою комнату, Егор лежал в кровати. Я залез под одеяло и обнял его.

Он вернул мою жизнь. Он помог мне одержать победу над самим собой.

Глава 7 (от Егора)

Утром приехала Катерина. Она не удивилась моему присутствию, поздоровалась, но больше не разговаривала со мной.

В зале прощаний в крематории собрались люди. Все были в масках и перчатках, держались чуть поодаль друг от друга. Наша новая реальность. Катерина держала Гордея под руку, я стоял в стороне. После прощания, гроб с телом скрылся в нише. К Гордею и его отцу подходили люди, говорили слова соболезнования.

Я вышел на улицу, прикурил и пошел к метро. Я понимал, что мое дальнейшее присутствие будет только мешать. Им нужно было поговорить.

Я сел в Сапсан и, чтобы себя отвлечь, погрузился в написание очередной статьи.

«Записки сумасшедшего романтика»

«Не привыкай ко мне, не привыкай,

Привычкой каждый словно цепью скован,

И взглядом радостным меня встречай,

И каждый день твой взгляд пусть будет новым».[11]

Наткнулся совсем недавно в своей аудиотеке на песню, которую в 1975 году исполняла Алла Борисовна Пугачева. Емкое название «Не привыкай ко мне». Помнится, в моей ранней молодости, когда мир воспринимался буквально, и грани были скрыты от юных глаз, впервые услышав эту композицию, я совершенно не понял просьбы женщины, обращенной к мужчине. А дальнейшее противоречие – «не отдавай меня кому-то» – совсем поставило меня в тупик. В тот момент песнь о великой любви и идеальных отношениях была отправлена мною куда подальше и благополучно забыта. Время прошло, мозги подросли, хотя бы физиологически, и вышеуказанная песня переместилась в папку избранное. Но я, как вы понимаете, не о стихах и музыке собираюсь рассуждать, тем более что в этом я профан, а о присутствии смысла этого произведения в нашей жизни.