О насущном. Том 8

Талант… его ведь развивать нужно да? Это ведь не огороды с ямами копать, таская неугодные предметы из стороны в сторону, питая грёзы о вероятном будущем успехе… Наверное, потому к нему и приходят единицы? Моё окружение сплошной мир ума, о котором они ничего не знают. Не о вдохновении, не об уме ни о чём. Одни дети, другие сморщенные старики, но все одного возраста. Понимаете? Глядев в чужие жизни, их благ мирских ты неосознанно питал чувство зависти, при всём кажущемся спокойствии. Тем самым очерняя своё к созидательному склонное царство Вечного. От слова – Вечность. Бесконечность. Оскверняя его даже своим бездействием, – лишь придёшь, спустя определённое время разочарованию. Ибо любое быстро прежде надоест; но только если тобой не руководит чувство свободы пробуждённого, не мнимого, не склонного к любой провокации агрессии любого плана «Я»

Воистину независимый это свободный от чувств, эмоций, усталости, лени и любого физического недуга, еды, жажды, холода и жара, внешнего и внутреннего воздействия. Неколебимый ничем, ввиду внутренней однородности со всем и сразу, как демонстрации, что всё прежнее было не зря. Ибо знающий, как выглядит свобода никогда не желает прежде того успеха, чей иллюзорно-маняще порабощает раба собственного подсознания. Он не стремится к тому, чему ты грузно светишь день. Нет, ты ощутишь эйфорию спокойствия, когда придёшь к задуманному, но после она улетучиться. (Вопрос 58)

И вновь разбитое корыто, и вновь желания стезя. Свобода в нутре человечном, и лишь идущий, превозмогая над собственной ленью и бунтующим порывом мысленного шквала, провоцирующего эмоции к мятежу – мог впоследствии постичь совершенство. Стать самим собой. Искренним, гармоничным, отрадой испитым “младенцем”. При этом не забывая совершенствовать ум и не впадать никакие духовные крайности. Предав забвению свой нынешний взгляд на мир, устремившись в непознанный, – внутрь себя. В еде нет необходимости, ибо Солнце питалось иным. Не воспринимай всерьёз, ведь ты возможно не готов к той правде, идущей за. Но у тебя она есть, поэтому, будучи честным с самим собой, зная свою слабость и пристрастие к чему-то особому, – отказывай, видя в том прежде Высшую цель. Искренне. Безвозмездно. Отказывай себе, не преследуя грядущее совершенство. Просто так нужно. И однажды ты поймёшь, и вспомнишь меня, и вероятно будет не слишком поздно. Все книги, если ты читал их от и до – должны привнести смысла больше, чем некогда с тобой происходящее ДО.

Но ты уже не спросишь меня лично о том, что делать дальше, ведь я буду там, где прежде никто, и более впредь никогда…

Вечный смысла, о Великий…

Вечный смысла, о Великий,

Думы правой, мудрый жнец!

Я кричу тебе всесильным

Гласом истинным сердец, –

Как спасти их душ безликих:

Одичалых, наконец?

Если чувства повелитель

Их ума, а не сердец?..

Несмотря на то, что чувство в житейском понимании это всё-таки что-то конкретное, представляющее отдельно взятое, вообразимое к восприятию, – то есть то, что возможно описать словами, погрузив в атмосферу его бытия: злость, радость, ревность, жадность, любовь, отчаяние, скука – руководствоваться сердцем в отдельно взятых жизненных обстоятельствах, затея отнюдь не из лёгких. При всём многообразии форм, витающих в эссенции повышенной агрессии, – каждым разом проще отдавать поклон уму, обходя их стороной. Но мудрость – это прежде научиться, невзирая ни на что или кого, контролировать ум, не позволяя доминировать эмоции над сердцем. Ибо любая эмоция прежде усиливается умом. А если он неокрепший, слабый, чёрствый, легко поддающийся сомнению, аккурат миру фауны, – то экспонента вожделения, зависимая от воззрения, будет вечно стремится во верха. Чем мудрей гармоничнее, сдержаннее во всех отношениях человек, тем пуще его безмолвие во взгляде…

Дети, рождённые в любви «мыслят» сердцем