О науке без звериной серьёзности

И ещё один параметр, делающий метафору хорошей, — это обилие общих свойств у объекта и образа. Филологи это называют развёрнутой метафорой. Самый яркий пример: геном как книга. Мы как-то с коллегами насчитали несколько десятков аналогий:

буквы — азотистые основания (аденин, гуанин, тимин, цитозин),

опечатки — мутации,

тома — хромосомы,

корректура — репарация (с некоторой натяжкой),

точка — стоп-кодон,

генетический банк — библиотека…

Эту метафорическую параллель можно продолжать довольно долго. В молекулярной биологии есть аналог и издательства, и переводчиков, и пробелов между словами, и редактуры, и типографии, и много чего ещё. Очень богатая метафора.

Метафор вокруг нас очень много. Они везде — от книжек для дошкольников до лекций профессоров МГУ. Способность переносить свойства одного объекта на другие — это большое достижение нашей психики. Разумеется, у метафор есть свои ограничения. Более того, они могут мешать правильно понимать информацию (такое бывает, хоть и не часто). Однако без метафор мир был бы гораздо скучнее.

P.S.

Я очень радуюсь, когда нахожу в книге или лекции какую-то красивую метафору. Но ещё больше счастья я получаю, если мне удаётся придумать метафору самому, хоть и не всегда получается идеально.

Хочу похвастаться. Как-то в «Коте Шрёдингера» я писал статью про тёмные фотоны — гипотетическую частицу, входящую в состав тёмной материи. И чтобы не пугать гуманитариев зубодробительной физикой, придумал образ, иллюстрирующий отношения между обычной материей и тёмной. Напомню, что, согласно расчётам, привычные нам частицы составляют не более 5 % Вселенной. При этом некая субстанция, именуемая тёмной материей, — раз в пять больше. Это мрачное нечто пока не проявляет себя никак, кроме как гравитационным воздействием на вращение галактик и полёт световых волн.

Теперь метафора. Представьте, что вы дизайнер, живущий в Москве, эдакий креативный интеллигент в пятом поколении. А где-то в Сибири существует рабочий нефтяной скважины — суровый, брутальный, немногословный. Вы не вступаете с ним в привычные формы взаимодействия: не ходите в гости, не общаетесь в социальных сетях, не сидите до утра за чашкой чая. Но вы живёте в одной стране и опосредованно ощущаете друг друга. Например, благодаря добытой нефти государственный бюджет становится массивным и воздействует на дизайнера. Примерно в таких же отношениях находится наша материя с тёмной.

А для того чтобы описать эксперименты, в которых учёные пытаются заставить тёмную материю взаимодействовать с обычной, я развил эту историю. Допустим, московский дизайнер приехал в командировку в Сургут — такое порой случается. Существует ненулевая вероятность, что на улице он столкнётся с рабочим-нефтяником, они познакомятся, зайдут в кафе поговорить о смысле жизни. И совсем уж интересно, если в этой метафоре дизайнер окажется лицом женского пола. Тогда есть вероятность (совсем уж маленькая, но опять-таки не нулевая), что между ней и нефтяником возникнет романтическое чувство, которое завершится браком и детьми. Это я про возможность какой-то постоянной связи (электромагнитной, например) между частицами тёмной материи и частицами нашего мира. Современная физика ещё до этого не дошла, но я верю, что такое когда-нибудь случится. И в то, что отдельные слои нашего общества станут более открытыми друг для друга, я тоже верю.

Красиво упаковать коллайдер О том, почему сверхсложные проекты требуют сверхпростого объяснения

Один научно-исследовательский институт хочет, чтобы я стал его спонсором. Просит относительно немного — несколько сотен рублей. Хоть я человек и прижимистый, но двумястами рублями пожертвовать готов, тем более что институт этот очень авторитетный, люди там хорошие, а деньги просят не сразу все, а в рассрочку. К тому же в спонсоры привлекают не одного меня, а всех налогоплательщиков России.

Речь идёт о создании некой установки под названием «Супер Чарм-тау-фабрика», которую предложил построить новосибирский Институт ядерной физики СО РАН. Её стоимость — примерно 17 миллиардов рублей, причём основная часть финансирования идёт из государственного бюджета. То есть на каждого честного налогоплательщика приходится примерно двести-триста рублей.

Я очень уважаю физиков, придумавших сей прибор. Но как неграмотному спонсору мне хочется убедительности: раз я плачу деньги, пусть мне объяснят, на что они пойдут. Западные учёные этими технологиями прекрасно владеют. Вы думаете, какой-нибудь бельгийский фермер или немецкий фрезеровщик понимает, для чего на самом деле нужен Большой адронный коллайдер?! Очень сомневаюсь. Что такое бозон Хиггса, невозможно объяснить на популярном уровне, даже если использовать знаменитую метафору с Эйнштейном, зашедшим на вечеринку.