О непредсказуемости жизни (сборник рассказов) (ЛП)

— Ух, ты-ы!.. — прошептал юноша. — Да ведь вы из Цитадели!

Воин склонил голову к плечу, еще раз осмотрел мага, перед тем как заговорить:

— Виссэкс ард Каплер? — спросил он мягким, чуть насмешливым голосом. — Ваш наставник написал нам о вашем приезде.

Юноша смог только кивнуть в ответ.

— Михась!! — завопил кто-то от передней части каравана.

Михась повернул голову в ту сторону и взревел так, что Виссэкс схватился за уши:

— ИДУ-У!!!

Подняв топор, он повернулся в сторону головной повозки, показывая длинный лисий хвост, покрытый коричневой с зелеными пятнами шерстью, и рванул на зов.

Однако пробежав пару повозок, остановился и, оглянувшись, крикнул юноше:

— Добро пожаловать в Цитадель Метамор!

После чего, махнув на прощание лапой, исчез в дыму горящего фургона...

Перевод — Дремлющий, Рэдгерра.

Литературная правка — Дремлющий.

¹ На самом деле 5 футов 4 дюйма (1,62 метра).

Копыто и коготь Джон Слеепер

Год 705 AC, третья декада сентября

Должен признаться, выбраться из-за стен Цитадели, оказалось неожиданно приятно. Целых два месяца мы провели практически, не выходя из рабочего кабинета. Сравнение и анализ, записи и рисунки, споры и ругань — разбегаясь по углам и тут же вновь принимаясь за дело вместе, я и Смитсон очень, очень медленно, но все-таки расшифровывали Ключевой камень. В конце концов, Джек ДеМуле, комендант Цитадели, просто-напросто выгнал нас проветриться:

— Вон из Цитадели! Дышать свежим воздухом! И раньше чем через два дня не возвращайтесь! — проржал он тоном, не терпящим возражений.

И вот, накинув на плечи мешки с провизией и одеялами, мы пошли осматривать ближайшие горы. Куда же еще, ведь в конце концов, проклятье Насожа превратило моего наставника не просто в козла, а в козла горного.

Козла-морфа, в данный момент.

Шестидесятилетний, Смитсон был в очень неплохой форме. Он просто загнал меня, прыгая с камня на камень, ныряя во все встречные овраги, а под конец второго дня пути затащив в какой-то маленький каньон, как он сказал — в поисках артефактов. Слава богам, там годы все-таки взяли свое — спустившись на дно, наставник поумерил пыл, и мы не столько искали, сколько просто беседовали. Обо всем подряд — о лорде Хассане и нынешнем урожае, о погоде в горах и движении осадочных пород, конечно же об археологии и разумеется, о моей жизни в Цитадели и Битве Трех Ворот. Той самой, в которой Насож, чтоб у него геморрой вылез, столь блестяще (должен признать...) применил свое знаменитое тройное проклятье, превратившее нас, защитников Цитадели в то, чем мы остаемся до сих пор.

Как шутит наш придворный поэт, в тот день Насож одел за свой счет всех обитателей Метамора — кого в мех, кого в платья, а кого и в пеленки...

Впрочем, я кажется говорил о наставнике?

Смитсон всегда был более чем просто мой учитель. Даже при живых родителях, я называл отцом именно его. Всегда в разъездах, всегда в делах и странствиях... отец и мать бывали дома редко. Любил ли я их? Наверное, но... Когда мне было пять лет, они не вернулись из очередной поездки в Сатморскую империю. Их корабль утонул в Звездном море. Кто знает, что убило их? Внезапный шквал, небрежение команды, пираты... Для меня они просто ушли и больше не вернулись.

А Смитсон, друг семьи, присматривал за мной во время частых отлучек родителей — и он же занялся моим воспитанием, когда я остался сиротой.

Могли ли у него быть к тому причины, помимо... Быть может да. Не раз, и не два отмечали и совершенно посторонние люди, и давние друзья нашу необыкновенную общность. Телесной статью пойдя в мать, что тоже подмечалось неоднократно, я поведением, привычками и некоторыми... интересами, пошел не в отца, как можно было ожидать, а в Смитсона. Что в этом наносного, рожденного и укрепившегося от жизни в его доме, а что от иных причин? Кто знает... Сам Смитсон не пожелал сказать мне. А я не спрашивал.

Но вернемся к настоящему.

Мы шли по дну каньона, усыпанному опавшими листьями, овеваемые холодным осенним ветром, совсем не замечая его порывов — нас оберегал толстый слой меха, который по мере приближения зимы становился еще плотнее и теплее. Естественно, мы много говорили об изменении. Уже шесть лет прошло с того дня, когда я сам изменился. Я привык — к рогам, хвосту, меху, растительной диете и... проблемам с кишечником. Да, да! В душе, оставшись человеком, телесно, шесть лет назад я стал оленем. Оленем-морфом, благодаря усилиям наших магов.