О пользе волшебства

Число три играет в «Златовласке» центральную роль; оно имеет отношение к сексу, но не к половому акту как таковому. Напротив, оно символизирует нечто, чему следует произойти значительно раньше, нежели придет созревание: ребенок должен понять, кто он такой в биологическом смысле. Тройка также символизирует отношения в полной семье и усилия, направленные на осознание своего места в ней. Говоря в целом, число три указывает на поиски личностной и социальной идентичности. Видя собственные половые признаки и участвуя в отношениях с родителями, братьями и сестрами, ребенок должен понять, с кем ему следует идентифицироваться, когда он подрастет, и кто подходит ему в спутники жизни, а значит, и в сексуальные партнеры.

На этот поиск идентичности очевидным образом намекает «Златовласка», где упоминаются три тарелки, три стула и три кровати. Как четче всего обозначить потребность в поиске? Показать: «Что-то утрачено и должно быть найдено». Если мы ведем поиски в своих интересах, то убедительнее всего станет обретение нами пропажи. Если персонаж сказки заблудился в лесу, это означает не столько потребность в том, чтобы его нашли, сколько его собственную потребность найти (или открыть) самого себя.

Златовласка начинает поиски себя в тот момент, когда пытается заглянуть к медведям в дом. Вспоминается желание ребенка раскрыть сексуальные секреты взрослых вообще и родителей в особенности. Это любопытство часто гораздо сильнее связано с потребностью ребенка узнать, что представляет собой его собственная сексуальность, нежели с желанием выяснить, что именно делают родители друг с другом в постели.

Оказавшись в доме, Златовласка исследует три «набора» предметов (миски с кашей, стулья и кровати), чтобы понять, какой из них ей подходит. Она берется за них в одной и той же последовательности: сперва за то, что принадлежит отцу, затем — матери и наконец ребенку. Это можно расценить как попытку Златовласки исследовать, какая роль (в сексуальном плане) и какое место — отца, матери или ребенка — подходят ей в семье больше всего. Поиски героиней своего «я» и своей роли в семье начинаются с пищи, ведь первый сознательный опыт индивида связан именно с питанием, а его отношения с другим возникают во время его кормления матерью. Сперва Златовласка выбирает тарелку Медведя-отца. Отсюда следует, что она хочет уподобиться ему, существу мужского пола, или более всего желает вступить в отношения именно с ним. Точно так же она поступает, выбирая первыми именно его стул и кровать, хотя, попробовав кашу и попытавшись сесть на стул, она должна была убедиться, что принадлежащие ему вещи не годятся ей. Мы затронем самую суть эдиповых желаний девочки, предположив, что Златовласка пытается разделить трапезу и постель с отцовской фигурой.

Но, как мы узнаем из сказки, как бы ни хотела девочка стать мужчиной и как бы ни хотелось ей спать в постели отца, этому не бывать. Причина заключается в том, что отцовская каша «слишком горячая», а стул «слишком жесткий». Итак, огорченная тем, что мужская идентичность или интимная близость с отцом или недоступны, или слишком опасны (можно обжечься!), или чересчур труднодостижимы, Златовласка, подобно любой женщине, переживающей глубокое эдипальное разочарование в отце, возвращается к первоначальным отношениям с матерью. Но и из этого ничего не получается. Некогда теплые отношения теперь кажутся слишком холодными и не утешают девочку (каша матери слишком холодна). Да, на стуле, принадлежащем матери, не жестко сидеть, но он оказывается слишком уж мягким. Возможно, мягкость напоминает Златовласке о том, как мать кутает младенца, и героиня поступает совершенно правильно, не желая возвращаться к этой роли.

Что до кроватей, Златовласка находит, что ложе Медведя-отца слишком высоко в изголовье, а Медведицы-матери — в изножье, и это означает, что ни их роли, ни близость с ними недоступны ей. Только то, что принадлежит Малютке Медвежонку, оказывается ей впору. Можно подумать, что героине не остается ничего другого, как принять роль ребенка. Но это не совсем так: когда Златовласка усаживается на стул Малютки Медвежонка, который, как мы узнаем, «был ни жестким, ни мягким, но как раз таким, как нужно, сиденье стула провалилось, и девочка упала, шлепнувшись на пол». Итак, очевидно, она стала слишком взрослой, чтобы сидеть на маленьком детском стульчике. Она и в самом деле лишилась опоры в жизни, поскольку ей не удалось успешно построить отношения ни с отцом, ни с матерью. Но так происходит только после того, как, потерпев эту неудачу, Златовласка с неохотой пытается вернуться к инфантильному существованию. История Златовласки не завершается счастливым концом: кажется, что она видит дурной сон и, так и не найдя, что ей подходит, просыпается и убегает прочь.