О праве войны и мира

VIII. Никоим образом тут нельзя проводить то различие, которое предлагают некоторые авторы, а именно - различие права, приобретаемого по естественному праву, и права, возникающего из внутригосударственных законов. В обоих случаях государю принадлежат одинаковые права, и ни того, ни другого нельзя отнять без достаточного основания. Ибо если у кого-нибудь законным путем возникнет собственность или иное право, то такое лицо по естественному праву не может быть лишено его без достаточного основания. А если государь распорядится сделать это, то он, вне всякого сомнения, обязан возместить причиненный ущерб, так как он поступит вопреки подлинному праву подданного.

Право подданных и право чужестранцев отличны в том отношении, что право последних (то есть тех, которые никак не являются подданными) ни в каком смысле не подчинено правам верховной собственности. Относительно того, что вытекает здесь из наказания, будет сказано ниже. Право же подданных подчиняется правам верховной собственности в той мере, в какой этого требует государственный интерес.

Могут ли договоры царей быть ключами и когда?

IX. Из сказанного выше также видно, сколь ошибочно мнение тех, кто полагает, что договоры государя - те же законы (Бальд, на L. Caesar. D. de. publicanis; Бартол, на L. Sicut, D quod culusque universltatis; Ясон, “Заключения”, т. I, I, 4 и пр., цит. у Васкеса в указ. соч., гл. III, 5). Ибо в силу законов ни у кого не возникают права против государя; поэтому если он отменит законы, то никому не причинит ущерба. Тем не менее он все же погрешит, коль скоро сделает это без достаточного основания. Права же возникают из обещаний и договоров. Договорами бывают связаны только договаривающиеся стороны, а законами все подданные. Некоторые правоотношения могут, однако, представлять собой смешение договоров и законов, каковые, например, соглашения, заключенные с соседним государем, или же соглашение с откупщиком податей, которое одновременно публикуется в качестве закона, поскольку в нем содержатся постановления, обязательные для подданных.

Каким образом договорами царей связаны их универсальные наследники?

X. Обратимся к наследникам2. В отношении их необходимо проводить различие, являются ли они преемниками всего имущества в целом как те, кто наследует государство в вотчинную собственность по завещанию или же без завещания; или преемниками только престола, как те, кто получает царство, например, в результате новых выборов или же по закону государства; или преемниками, как при обычном наследстве, а также в ином каком-либо порядке: или, наконец, преемниками со смешанным правом. Ибо тот, кто является наследником как всего имущества, так и престола, без сомнения, связан существующими обещаниями и договорами. Ведь правило, что из имущества покойного выплачиваются его личные долги, столь же Древнего происхождения, как и самая собственность.

Каким образом теми же договорами могут быть связанны их преемники на царстве?

XI. 1. О тех, кто наследует только престол3 или лишь часть имущества и царскую власть в целом, уместно поставить вопрос о том, в какой мере они связаны обязательствами; этот вопрос тем более заслуживает обсуждения, что в нем до сих пор не достигнуто достаточной ясности. Совершенно очевидно что наследники престола как таковые непосредственно не связаны обязательствами4; они получают права не от скончавшегося предшественника, а от народа; и не имеет значения, походит ли такое преемство ближе всего на обычное право наследования или же более всего отличается от него; об этом различии мы толковали выше.

2. Такие преемники обязываются “опосредствованно”, то есть через посредничество государства5. Это нужно понимать следующим образом. Любой человеческий союз, не в меньшей мере чем отдельные лица, имеет право обязывать себя сам или же через большинство своих членов. Право это может передаваться или путем прямого волеизъявления, или же в силу необходимости, например, путем передачи верховной власти. Ибо в делах нравственности тот, кто ставит цель, тот сообщает и средства, ведущие к цели.

И в какой мере?

XII. 1. Однако такой порядок не простирается в бесконечность. Для надлежащего осуществления верховной власти, как и для опеки или попечительства, не нужна неограниченная способность обязываться; способность обязываться нужна лишь постольку, поскольку это требуется природой дела. “Опекун считается заступающим место собственника6, - полагает Юлиан, - ради управления делами, а не ради разорения подопечного” (L. qui fundum. si tutor. D. pro emto. L. ab agnato. D. de curatoribus. L. XXII, pactum, C, de pactis. L. Contra, si curator. D. de pactis). В этом же смысле следует понимать слова Ульпиана о том, что договор, заключенный главой товарищества, может служить не только на пользу, но и во вред товариществу (L. Item, D. de pactis. L. Praeses, С. de transactlonibus).