О праве войны и мира

3. Из этих умозрительных понятий вытекают, однако же, понятия действенные, как-то: долг почитания, любви, поклонения и повиновения богу. Так, Аристотель (“Топика”, I, 9) сказал, что того, кто отрицает долг почитания бога и любви к родителям, следует смирять не доказательствами, но наказанием. И тогда как в разных местах различные вещи составляют предмет почитания, богопочитание распространено повсеместно (“Топика”, II, 4).

Истина понятий, названных нами умозрительными, с очевидностью может быть также доказана доводами, почерпнутыми из природы вещей, среди которых наибольшую силу имеет тот, согласно которому чувства обнаруживают сотворенные вещи, а сотворенные вещи приводят нас так или иначе к чему-то несотворенному.

Но так как не всем понятны такое доказательство и иные тому подобные, то достаточно, что испокон веков повсюду, за исключением весьма немногих местностей, эти понятия усваивались как слишком простодушными, чтобы хотеть вводить в заблуждение, так и другими, более разумными людьми, чтобы быть вовлеченными в заблуждение. Такое согласие при столь великом разнообразии законов и мнений по иным предметам в достаточной мере доказывает живучесть предания от первых людей до нас, никогда не встречавшего серьезного опровержения, что только и достаточно для внушения к нему доверия129.

4. Дион Прусийский добавил сюда уже упомянутые нами слова о боге, говоря о единой “убежденности”, то есть об уверенности в существовании бога, как прирожденной нам и “усвоенной” нами из предания. Плутарх называет эту уверенность “древним убеждением, достовернее которого не может ни существовать, ни высказываться какого-либо доказательства и основание которого зиждется в общем благочестии”. Аристотель (“О небе”, кн. III) говорит: “Всем людям свойственно убеждение в существовании богов”. В том же смысле сказано у Платона в десятой книге диалога “Законы”.

Как можно наказыватьтех, кто впервые их нарушил?

XLVI. 1. Поэтому не без вины те, которые, будучи наделены слишком косным умом, чтобы найти или усвоить достоверные доказательства для указанных понятий, их отвергают, тогда как они служат руководством к возвышенному и противные мнения лишены какого бы то ни было основания.

Но так как мы толкуем о наказаниях именно человеческих, то здесь необходимо учитывать противоречие между самими понятиями и возможностью отступления от них. Самые эти понятия о том, что существует некоторое божество (я оставляю в стороне вопрос о том - одно или несколько), пекущееся о делах человеческих, в высшей степени всеобщи и совершенно необходимы для установления религии, как истинной, так и ложной. “Ибо надобно, чтобы приходящий к богу (то есть “имеющий веру”, поскольку у евреев вера называется приходом к богу) веровал, что он есть, и ищущим его - воздает” (посл. ап. Павла к евреям, XI, 6).

2. Сходно сказано у Цицерона {“О природе богов”, кн. I): “Есть и были философы, которые считают, что боги не имеют никакого попечения о делах человеческих. Если же истинно мнение таковых, то каково же может быть благочестие, какова - святость, какова может быть самая религия? Ибо все это в своей чистоте и непорочности должно воздаваться божественному промыслу, поскольку существует попечение и что-либо уделяется человеческому роду бессмертными богами”. Эпиктет говорит: “Благочестию в особенности свойственно иметь благие помышления о богах, об их существовании, о справедливом и правильном попечении их обо всех делах человеческих”. Элиан заявляет, что никто из варваров не уклонился в безбожие, что все люди утверждают, что божество существует и имеет попечение о нас130 (кн. II, гл. 31). Плутарх, в книге “Об общих понятиях” говорит, что существующее понятие о боге уничтожается, если отвергнуть провидение, “ибо ведь мыслить и понимать божество должно не только как бессмертное и блаженное, но и как человеколюбивое, как имеющее попечение о людях и споспешествующее им”. Лактанций указывает: “Не должно быть почитания божеству, если оно ничего не оказывает поклоняющемуся ему; оно не внушает никакого страха, если не гневается на отказывающего в поклонении”. И, наоборот, то же самое следует, если мы, преследуя нравственную цель, отрицаем бытие божие или попечение его о человеческих поступках.