О праве войны и мира

Существует и естественное основание, воспрещающее завладение морем, мыслимое так, как мы уже сказали выше. Ведь завладеть возможно только вещью ограниченной22; оттого Фукидид (кн. I) называет пустую землю “неразмежеванной”, а Исократ (“Панегирик”) землю, занятую афинянами, называет “подлежащей размежеванию”. Тела же текучие не допускают сами по себе ограничения, ибо, по словам Аристотеля (“О происхождении животных”, кн. II, гл. 2), “жидкость не может быть ограничена собственными пределами”. Телами текучими можно завладеть только тогда, когда они наполняют другие вещи. Так были заняты озера и болота, равно как и реки, заключенные в своих берегах. Море же сушей не окружено; оно по пространству равно суше или даже обширнее ее23, отчего древние говорили, что суша, наоборот, окружена морем: “Океан опоясал землю, как оковами”. Эти слова Аполлония приведены у Филосграта (кн. VII, гл. XII). Сульпиций Аполлинарий у Авла Геллия говорит: “О чем можно сказать, что оно находится за пределами океана, если океан со всех сторон опоясывает и обходит все земли?” (кн. II, гл. 13). И далее: “Так как, напротив, он омывает все земли кругом и отовсюду, то ничего нет позади него; но поскольку все земли опоясаны кольцом его волн, то все, что заключено между его берегами, находится посреди Него”. Марк Ациллий, консул, в речи к воинам, приведенной у Лидия, (поминает об “океане, который ограничивает земной круг своими объятиями”. В “Свасории” Сенеки океан называя оковами всего земного пространства и охраной земель; у Лукана - “волной, сжимающей мир”. И невозможно вообразить раздела его, ибо, когда впервые происходил раздел земель, в большей своей части море было еще неизвестно; и оттого нельзя изобрести никакого способа его раздела, о котором могло бы состояться соглашение столь разобщенных народов.

3. Следовательно, то, что находилось в общем владении и не поступило в первоначальный раздел, становится частной собственностью уже не в порядке раздела, но захвата и подлежит разделу не иначе, как по приобретении в частную собственность.

Незанятая поверхность земли поступает в собственность отдельных лиц, захватывающих ее, если она в целом не занята народом

IV. Обратимся к тому, что может быть частной собственностью, но пока еще не стало ею. Таковы многие до сих пор невозделанные места24, острова в море, дикие звери, рыба, птица25. Два обстоятельства следует отметить в этой связи. Существует двоякий способ захвата незанятых вещей: один - занятие целой территорий, другой - занятие отдельных площадей. Первый способ обычно свойственен народам или тому, кто повелевает народом; другой - отдельным лицам, по большей части, однако же, в порядке распределения, а не путем свободного занятия. Если же территория, занятая целиком, не распределена между отдельными хозяевами, то не следует думать, что она оттого является свободной, так как ведь она остается в собственности первого занявшего ее, то есть народа или его государя. Таковы, обычно, реки, озера, болота, леса, крутые горы.

Дикие звери, рыба, птица поступают в собственность охотника, если этому не препятствует закон

V. О диких зверях, рыбе и птице следует заметить следующее: тот, кому принадлежит власть над землей и водой, может также законом воспретить кому-либо ловить диких зверей, рыбу и птиц и приобретать их таким способом, причем подобный закон распространяется также на иностранцев (Коваррувиас, С. peccatum. par. II, 8). Основанием здесь служит нравственная необходимость сообразоваться с установлениями данного народа в целях управления им для всех тех, кто хотел бы временно входит в его состав, находясь на его территории. Этому не противоречит то, о чем мы часто читаем в римском праве, а именно - что по праву естественному или по праву народов охота на таких животных свободна. Это верно лишь постольку, поскольку подобной охоте не препятствует ни один внутригосударственный закон: так, например, римский закон оставлял многие вещи в первобытном состоянии, о чем другие народы постановили иначе (Толк. уч. на L. cunctos populos. С. de summ. Trin.; Иннокентий и Панормитан, толк. на С. а nobls. I. de sent, excomm.: Коваррувиас, там же). Когда же внутригосударственный закон постановил иначе, то соблюдение его предписывает самое естественное право. И хотя внутригосударственный закон не может ни предписать чего-либо, что воспрещается естественным правом, ни воспрещать того, что последнее предписывает, тем не менее этот закон может все же ограничивать естественную свободу и воспрещать то, что не воспрещено по природе, и даже предотвращать своей силой естественное приобретение собственности.

О том, что на вещи, приобретенные в собственность, прочим людям принадлежит право пользования в случае нужды; и откуда это право проистекает