Читаем О природе людей полностью

На помощь «любителям», приходят «профессионалы» правительств, публично ни кем не избираемые, а ставленники буржуазии, которые и начинают всё больше вмешиваться в работу парламентов, законодательной инициативой. Парламенты всё чаще издают законы-полуфабрикаты, доводимые правительством, до нужной им кондиции. Кроме того, правительства начинают издавать свои постановления, минуя парламент. Чиновничий аппарат правительства увеличивается, и фактически власть, переходить к правительству.

Парламентарии, в свою очередь, обзаводятся профессиональными помощниками, заполняющие прихожие (лобби) парламента, которые в скором времени, из помощников превращаются в посредников, при покупке крупной буржуазией, голосов парламентариев. Парламенты превращается в лавки, торгующие голосами.


К концу XIX века и в начале XX века, когда одиночные капиталисты начинают объединяться во всё более крупные предприятия, для обеспечения устойчивости в экономической борьбе с мелкими конкурентами, свободная конкуренция перерастает в монопольную. Экономическая мощность монополий во много раз возрастает, но конкуренция между ними не исчезает, а становится ещё более жестокой, а последствия экономических кризисов, становятся всё более тяжёлыми. Банковский капитал, подчинив промышленный, и срастаясь с правительством, превращается в финансовый капитал. Финансы теперь решают, в каком болоте будут выступать, с подотчётным кваканьем, лягушки, а в чём саду, увенчанный лаврами, будет исполнять свои трели соловей.

В соответствие с изменившимися экономическими отношениями капиталистов, изменяются и внутренние и внешние политические отношения. Наступает эпоха империализма.


Парламенты, окончательно теряют свою былую власть. Однако парламент не уходит с политической арены, а изменив свою роль и превратившись в прислугу правительства, узаконивая его деятельность, он сохраняется как символ демократии, как власть наряду с президентом, выбранная свободной волей народа. Под свободой выбора, буржуа естественно, понимает процедуру выборов, и состоит она в том, что избиратели, из предложенных им кандидатов в парламентарии или в президенты, могут без препятствий, отдать свой голос своему избраннику.

Но разве в этом, по своей сущности, заключается свобода политического выбора, как и любого другого выбора, вообще.

Свободным выбор, может быть только тогда, когда человек полностью осознаёт последствия своего выбора, и, из всех возможностей, выбирает ту, что в наибольшей степени отвечает объективной необходимости, и его субъективным интересам.

Русский былинный витязь, оказавшись на распутье, был вынужден выбирать направление своего дальнейшего пути, по дорожным указателям, на которых была начертана ожидавшая его, и его коня участь, на избранном пути. Витязь, не был бы витязем, если бы он не выбрал самый опасный путь, – такой уж у витязей, героический характер. Но поскольку он знал, о последствии своего выбора, то его выбор, и был свободным.

Отвечают ли этим требованиям, «свободные» буржуазные выборы. Нисколько. Вся надстройка буржуазного государства, сопротивляется этому. А устроители выборных спектаклей, используя политическую близорукость масс, и социальную психологию, путая «дорожные указатели» делают всё от них зависящее, чтобы исключить такую возможность, а кандидаты, соревнуясь в артистическом мастерстве саморекламы, играя на частных интересах избирателей, раздают им неисполнимые обещания. А для того чтобы избиратели, не могли исправить свою ошибку, и отозвать избранных, отзыв, вполне благоразумно не предусмотрен, и поэтому избранные, о своих обещаниях могут спокойно забыть, забыть до следующих выборов, что большинство их, и делает. Эту идиллию, немного портят оппозиционные, левые партии.

Особенно удобной, для выборной манипуляции, является мелкая буржуазия. Её недовольство как труженицы, можно направить не только против некоторых представителей крупной буржуазии, но и власти, а как собственницы производственных средств, против рабочих и их партий.


За всю историю государств, бескорыстных дружественных отношений между ними не наблюдалось. Временные, более или менее продолжительные, «дружественные» отношения между государствами возникали только тогда, когда появлялась необходимость для объединения усилий для защиты от общего противника, или, наоборот, для нападения на него.

Империализм, к началу XX века, создав огромное промышленное производство, и столкнувшись с проблемой сырья и ринка сбыта, эти отношения, ещё больше обострил. Капитализм в различных странах, развивался не равномерно, и поэтому передовые страны к этому времени, уже разделили мир между собой, не оставив «свободного пространства» для тех, кто задержался в своём промышленном развитии.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адепт Бурдье на Кавказе: Эскизы к биографии в миросистемной перспективе
Адепт Бурдье на Кавказе: Эскизы к биографии в миросистемной перспективе

«Тысячелетие спустя после арабского географа X в. Аль-Масуци, обескураженно назвавшего Кавказ "Горой языков" эксперты самого различного профиля все еще пытаются сосчитать и понять экзотическое разнообразие региона. В отличие от них, Дерлугьян — сам уроженец региона, работающий ныне в Америке, — преодолевает экзотизацию и последовательно вписывает Кавказ в мировой контекст. Аналитически точно используя взятые у Бурдье довольно широкие категории социального капитала и субпролетариата, он показывает, как именно взрывался демографический коктейль местной оппозиционной интеллигенции и необразованной активной молодежи, оставшейся вне системы, как рушилась власть советского Левиафана».

Георгий Дерлугьян

Культурология / История / Политика / Философия / Образование и наука
Что такое философия
Что такое философия

Совместная книга двух выдающихся французских мыслителей — философа Жиля Делеза (1925–1995) и психоаналитика Феликса Гваттари (1930–1992) — посвящена одной из самых сложных и вместе с тем традиционных для философского исследования тем: что такое философия? Модель философии, которую предлагают авторы, отдает предпочтение имманентности и пространству перед трансцендентностью и временем. Философия — творчество — концептов" — работает в "плане имманенции" и этим отличается, в частности, от "мудростии религии, апеллирующих к трансцендентным реальностям. Философское мышление — мышление пространственное, и потому основные его жесты — "детерриториализация" и "ретерриториализация".Для преподавателей философии, а также для студентов и аспирантов, специализирующихся в области общественных наук. Представляет интерес для специалистов — философов, социологов, филологов, искусствоведов и широкого круга интеллектуалов.Издание осуществлено при поддержке Министерства иностранных дел Франции и Французского культурного центра в Москве, а также Издательства ЦентральноЕвропейского университета (CEU Press) и Института "Открытое Общество"

Жиль Делез , Жиль Делёз , Пьер-Феликс Гваттари , Феликс Гваттари , Хосе Ортега-и-Гассет

Философия / Образование и наука