Читаем О природе людей полностью

Но вместе с этим, эта была, и трагическая страница того времени, страница, связанная с бескомпромиссной политической борьбой. Партия большевиков была единой в конечной стратегической цели, но в способе её достижения такого единства не было. А присоединившийся, после февральской революции к большевикам Л.Д. Троцкий, и много сделавший для победы в гражданской войне, и для становления советской власти, имел свой особый, не совсем марксистский взгляд на революцию. Это и привело к тому, что после Ленина, началась, далеко не демократическая, внутрипартийная борьба за направление в развитии страны, что свойственно всем революциям. А, особенность её, была обусловлена, в первую очередь не виданными до этого, объективными экономическими и политическими проблемами в стране, и внешней военной угрозой. А затем уже, и субъективными действиями и ошибками личностей.

Но не потому, что субъекты-личности, играют в поворотных исторических событиях последнюю роль, – не редко, она была решающей. А потому, что личности, только более или менее верно осознавая перспективное движение общества, и в соответствие с чем, и в меру своих сил и возможностей действуют.

История, которая по существу, ещё только предыстория человечества, нравится это кому-то, или нет, движется трагическим противоречием объективного и субъективного. И лидеры революций, содействуя ей в развитии и защите, часто вынуждены принимать меры, от которых они и сами, предпочитали бы отказаться. Для многих из них, вынужденный выбор, – выбор между чувством и сознанием, между желанием и необходимостью, между большим и меньшим злом, был духовной, нравственной трагедией.

Поэтому, рассматривать действия исторических личностей, вне конкретного отношения необходимости и возможности, общественного развития их времени, не имеет смысла.


Тяжёлым и трагическим испытанием, для Советского Союза, для советского народа, была Великая Отечественная война. Эта война, стала военным, экономическим, политическим и нравственным его испытанием. Начальный период войны, по объективным и субъективным причинам, сложившийся особенно трагически, закончился огромными территориальными, человеческими, военными, экономическими, политическими и нравственными потерями.

Но вера в правое дело, и в конечную победу, остаётся непоколебимой. А дух народного сопротивления, чего никак, не ожидал противник, с каждым днём возрастает. И первая победа под Москвой, пусть и незначительная по своему значению, в военном отношении, была огромной политической, и нравственной победой. Победа, развеяла миф о непобедимости немецкой армии, в строевом шаге покорившую Европу; убедила скептиков, что большевики, не намеренны, складывать оружие перед противником; вдохнула нравственные силы, не только советскому народу, но и народам всего мира, для борьбы с фашизмом.

Вторая победа, победа под Сталинградом, продемонстрировала миру, что у советского народа, есть воля к победе; Красная Армия владеет оружием, а её военачальники, не обделённые во владении военным искусством. После Сталинграда, в войне, в тактическом отношении, наступил перелом, после которого Красная Армия, не проиграл ни одного значительного сражения.

Но в экономическом и военном отношении, Германия, оставалась еще сильной, и поэтому, стратегическая инициатива оставалась ещё, в её руках, и она определяла, где и когда и какими силами, будет очередное сражение. И только в решающем сражении, на «Курской дуге», когда её армия, потерпела сокрушительное поражение, после которого она уже не смогла оправиться; стратегическая инициатива, полностью перешла к советскому командованию, а окончательная победа, стала вопросом времени.

Победа досталась, огромной ценой. Ценой потер, самих здоровых физически и нравственно, сил народа, а относительно наибольших, среди коммунистов. В войне, своим мужеством и героизмом, на фронте и в тылу, победил народ, освободившийся от рабства, и не желавший к нему возвращаться, и какими бы недостатками не страдала ещё советская власть, она отвечала его общинному духу. А организатором победы, её вдохновителем, была партия большевиков. Коммунисты.

Героическое и трагическое в истории СССР, нашло своё отражение в высоком советском искусстве. В нём есть всё, кроме унынья, безысходности и пессимизма; в нём, как ни в каком другом до этого, сочетались в единстве, передовое, оптимистическое мировоззрение, и высокая эстетика.


Централизм, в тех политических, экономических и культурных условиях, оказался неизбежным, и необходимым для развития индустрии, обороноспособности страны, и народного хозяйства. Плохо ли, хорошо ли, но власть с директивным и административным, управлением, соответствовала условиям становления производительных сил.

Ускоренная коллективизация и индустриализация, восстановление разрушенного войной хозяйства, продиктованные, исключительными обстоятельствами, не говоря уже о самой войне, не могли быть условием, для сколько-нибудь, широкой демократии, основы общественной самодеятельности, требуемой социализмом, а только необходимой подготовкой, к его переходу.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адепт Бурдье на Кавказе: Эскизы к биографии в миросистемной перспективе
Адепт Бурдье на Кавказе: Эскизы к биографии в миросистемной перспективе

«Тысячелетие спустя после арабского географа X в. Аль-Масуци, обескураженно назвавшего Кавказ "Горой языков" эксперты самого различного профиля все еще пытаются сосчитать и понять экзотическое разнообразие региона. В отличие от них, Дерлугьян — сам уроженец региона, работающий ныне в Америке, — преодолевает экзотизацию и последовательно вписывает Кавказ в мировой контекст. Аналитически точно используя взятые у Бурдье довольно широкие категории социального капитала и субпролетариата, он показывает, как именно взрывался демографический коктейль местной оппозиционной интеллигенции и необразованной активной молодежи, оставшейся вне системы, как рушилась власть советского Левиафана».

Георгий Дерлугьян

Культурология / История / Политика / Философия / Образование и наука
Что такое философия
Что такое философия

Совместная книга двух выдающихся французских мыслителей — философа Жиля Делеза (1925–1995) и психоаналитика Феликса Гваттари (1930–1992) — посвящена одной из самых сложных и вместе с тем традиционных для философского исследования тем: что такое философия? Модель философии, которую предлагают авторы, отдает предпочтение имманентности и пространству перед трансцендентностью и временем. Философия — творчество — концептов" — работает в "плане имманенции" и этим отличается, в частности, от "мудростии религии, апеллирующих к трансцендентным реальностям. Философское мышление — мышление пространственное, и потому основные его жесты — "детерриториализация" и "ретерриториализация".Для преподавателей философии, а также для студентов и аспирантов, специализирующихся в области общественных наук. Представляет интерес для специалистов — философов, социологов, филологов, искусствоведов и широкого круга интеллектуалов.Издание осуществлено при поддержке Министерства иностранных дел Франции и Французского культурного центра в Москве, а также Издательства ЦентральноЕвропейского университета (CEU Press) и Института "Открытое Общество"

Жиль Делез , Жиль Делёз , Пьер-Феликс Гваттари , Феликс Гваттари , Хосе Ортега-и-Гассет

Философия / Образование и наука