О природе смеха

Таким образом, наши поиски главного источника человеческой «веселости» в конечном счете остановились на стихии огня. Через «дружбу» с огнем (длительное пребывание рядом с этой стихией) человек, вероятно, и «развеселился» до такой степени, что стал смеяться^{135}. Вместе с этим в человеке нашли отражение как ряд свойств огня, так и параллелизм его некоторых характеристик: «сияющий», «светящийся» = «красный» = «приятный на вид», «красивый» = «обладающий жизненной силой» = «сексуальный» = «веселый»^{136}.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Подведем итоги. Итак, феномен смеха является отражением повышенной «веселости» Homo sapiens, понимаемой в широком смысле слова как его избыточный энергетический потенциал. Данный потенциал коррелирует и с гиперсексуальностью Homo sapiens, и с наличием у него повышенного уровня нервного напряжения. Семантика же человеческой «веселости» указывает на ее световую природу и на стихию огня как на весьма вероятный источник ее происхождения.

Видимо, наиболее естественной формой реализации избытка энергии является репродукция. Как отмечает А. Лоуэн:

В норме избыток энергии, протекая сквозь организм, создает состояние латентного возбуждения, обычно переживаемого как хорошее самочувствие и живость. В такой диффузной форме энергия доступна в любой ситуации. Когда у взрослого человека она достигает определенного уровня интенсивности, то течет к естественным каналам разрядки, а именно — к генитальному аппарату (Лоуэн 1998: 234-235).

В процессе подобной разрядки и зарождается смех, на что намекают нам многочисленные фольклорные примеры его сексуального значения.

Первообраз смеха — это брачный зов (знак) в том его проявлении, когда избыток энергии, накопившейся у человека, не может выплеснуться в форме полового акта и интенсивно сбрасывается через дыхательно-голосовые органы. Здесь примечательно то обстоятельство, что данные органы — своего рода дубликат гениталий.

Смех существует в двух ипостасях: как знак и как механизм разрядки.

В качестве знака смех имеет аналоги в животном мире — «радостный лай» у собак, «радостное ржание» у лошадей, «частое и тяжелое дыхание» у шимпанзе. Но на поверку всё же оказывается, что у человека это знак особого рода — способный мгновенно перерасти во взрыв неистового хохота.

Не найдя воплощения в сексе, избыток энергии может также реализовываться в экспансии (покорении людей, территорий, природы) и игре. Отсюда — агрессивный и игровой смех, хотя основа здесь всё равно сексуальная (таков сам механизм смеха).

Аналогичную основу имеют и все другие виды данного феномена, в том числе широко распространенный «смех свободы» (об этом см.: Penjon 1893), знаменующий восстание против ограничений.

Современный смех многолик. Он постоянно развивается, и развитие его теперь идет в основном под знаком мышления. При этом смех как бы «раздваивается»: физиология его прежняя — плотская, материальная, а побудительный мотив, «запускающий» смех, уже связан с работой ума.

Вместе с тем еще не изжили себя и архаичные формы смеха, примером чему — одно из развлечений современного социума — стриптиз, зрелище, в котором женщина, постепенно раздеваясь догола, самим этим действом сексуально возбуждает мужчин.

Сначала под музыку она снимает верхнюю одежду и остается в чуть прикрывающем тело купальном костюме, затем обнажается и грудь и наконец — «низ» тела.

И вот женщина стоит в чем мать родила в окружении ревущих от восторга мужчин. Некоторым из них это тело уже кажется и самым красивым на свете. На этом заканчивается классический стриптиз. Казалось бы, апогей. Имеется ли еще какая-то возможность повысить сексуальный накал? Оказывается, имеется.

В современном стриптизе один из коронных номеров выглядит приблизительно так. Женщина подходит к понравившемуся ей мужчине («понравившемуся» — в финансовом отношении) и поворачивается к нему спиной. После этого она нагибается или становится перед ним на четвереньки таким образом, чтобы ее зад оказался придвинут к его лицу. За счет высоты помоста для стриптиза лицо и данная часть тела оказываются примерно на одном уровне. Затем стриптизерша как можно шире раздвигает ягодицы.

Теперь уже не только «смешные» ягодицы, но и сам потайной «смеховой центр» женского тела «упираются» в глаза наблюдателя. «Смеховой центр» раскрывает последнему свою тайну, тайну радости и веселья. Он настолько «смешит», что наблюдатель больше не может сдерживать себя и громко «ржет»!

«Ржут» и окружающие. Это уже кульминация.

Стриптизерша тоже довольна. Она смогла добиться желаемого эффекта.

Как охарактеризовать эту сцену? Примерно так: все ее участники воспроизводят ситуацию (конечно, сами того не сознавая) огромной исторической давности, из той древнейшей эпохи, когда смех еще только зарождался.