О происхождении и деяниях гетов

Численность основного ядра гуннов этой группы по сравнению с количеством примыкавших к их союзу и следовавших за ними покоренных племен была незначительной. За время победоносного движения гуннов на Северном Кавказе и в Причерноморье и за период победоносных войн на Балканском полуострове гуннский союз вырос и сформировался. К началу V в. конгломерат племен под общим собирательным именем гуннов, первенствовавших в союзе, уже определился, и вскоре преимущественно гуннской территорией со ставкой вождя стала равнина между Тиссой и Дунаем. Говоря о гуннах при Аттиле, Иордан добавляет, что в Дакии и Паннонии они сидели вместе с различными подчиненными их владычеству племенами ("cum diversis subditis nationibus insidebant", - Get., 226). Первое отмеченное источниками крупное слияние племен произошло в конце 60-х-начале 70-х годов IV в., после того как гунны разгромили аланов, объединивших также ряд племен (Amm. Marc., XXXI, 2, 17). Непосредственно после подчинения аланов-танаитов (Ibid., XXXI, 3, 1), населявших области по Дону, гунны сокрушили близ Днепра так называемую "державу" Германариха, в повиновении которого было много "готских" (зависимых от готов) племен (Gothorum gentes; Ibid., XXXI, 3, 8). Перейдя Днестр, гунны появились на Дунае уже в виде сложного объединения племен; одни племена сопровождали гуннов в качестве военного подкрепления (так впоследствии шли за Аттилой остроготы и гепиды со своими королями), другие, оставаясь на своих местах, выплачивали дань гуннским вождям и снабжали гуннское кочевое войско продуктами земледельческого труда. Значительнейшую дань гунны - особенно при Аттиле - стали получать из казны империи. Несомненно, что в гуннский союз влились и славянские племена, по территории которых гунны проследовали. Видимо, воздействие славян на культуру гуннов было немалым, если даже та скудная традиция, которой мы располагаем в данном случае у Приска и Иордана, донесла до нас два, вероятно славянских в своей основе, слова, бытовавших у гуннов: одно из них - "мед" (у Приска) указывает на заимствования в области повседневной жизни, а другое - "страва" (см. прим. 629, у Иордана) - на какую-то связь в формах погребального обряда. Следы славянства в среде гуннов ставят вопрос о пребывании славян на Тиссе и в Паннонии уже в V в. Соприкосновение гуннов с антами произошло в самом конце IV в. на Днепре (см. прим. 614 о реке Эрак). Когда Аттила двинулся с Тиссы на Рейн, то едва ли он увлекал за собой встречавшиеся именно на этом пути племена. В походе, который завершился Каталаунской (или Мавриакской) битвой, а затем разорением северной Италии, Аттила уже властвовал над сложившимся и в массе признававшим его союзом племен. После смерти Аттилы союз племен, создавшийся вокруг гуннов, распался и более не возродился.

380 Галиурунны (haliurunnae). Это готское, как замечает Иордан, слово соответствует древневерхненемецкому alruna от готского "runa" ("тайна") и современному немецкому Alraune. Слово alruna обозначало некое демоническое существо - ведьму, колдунью, прорицательницу ("maga mulier", по объяснению Иордана). Легенда о происхождении гуннов от галиурунн и злых духов, блуждавших в степях, создалась, конечно, в христианской среде, где хотели подчеркнуть "нечистую", "демоническую" природу гуннов. Иордан, не говоря о том, откуда он воспринял это сказание, все же вставил слово "как передает древность" ("ut refert antiquitas"), т. е. либо древние книги, либо древняя молва. Легенду о происхождении гуннов повторяли в течение ряда веков. Например, она всплывает в XIII в. в сочинении "Dialogus miraculorum" известного писателя, монаха из прирейнских областей, Цезария Гейстербахского. Он пишет о безобразных женщинах ("mulieres deformes"), изгнанных готами и блуждавших в лесах, о встрече этих женщин с демонами и о порождении ими могущественного племени гуннов ("ех quibus processit fortissima gens Hunnorum").