О прожитом с иронией. Часть I

Между тем спустя пару лет внимание читателей, писательского актива и критиков области привлекло творчество некого Антона Берегового. Книги его раскупались, едва поступив в продажу. Газетчики соревновались, кто быстрее опубликует анонс очередных творений писателя. Выступал он по радио, на крупных литературных конференциях и прочее. Вот и областное телевидение приглашает Берегового на творческую встречу. Вести передачу должна была та самая Анастасия. Она, кстати, была уже не просто Анастасия, а выпускающий редактор Анастасия Павловна. Каково было ее изумление, когда в холеном, уверенном в себе и очень симпатичном мужчине она узнала Мельникова-Заозерского. Да, да, того самого молодого писателя, который своими пассажами в прямом эфире чуть не лишил ее работы, ввел в ступор телевизионное начальство и смутил не одного телезрителя.

– Семен Михайлович, вы ли это?

– А что, сильно изменился?

– Да не так чтобы очень уж внешне поменялись, но вы явно не Заозерский.

Писатель усмехнулся:

– Приятно, что вы и псевдоним мой не забыли. Да, это я, но, как говорят, в другом формате.

Анастасия хитро прищурилась, слегка потянулась к уху собеседника и тихо, с хрипотцой в голосе спрашивает:

– А муза, муза ваша где?

– Кстати, познакомьтесь, вот моя муза, а по совместительству спутница жизни. Представляю – литературный редактор Мариночка Ковалева. Я думаю, вы позволите участвовать Марине Михайловне в разговоре?

Встреча с писателем прошла на ура, по-другому и не скажешь. Два часа пролетели как одна секунда. Действительно, это был не тот прежний Семен. Телезрители увидели абсолютно другого человека – умного, мыслящего. Человек этот рассуждал как-то по-особому весомо и умно, улыбался, много и вполне уместно шутил. В нем чувствовались некая притягательная внутренняя сила и мощь.

Муза его, улыбаясь, сидела рядом. Она ни слова не промолвила во время передачи, но ее присутствие было уместно и естественно, чувствовалось, что энергия именно этой женщины питает и заряжает писателя, все понимали, что она, именно она источник его творческой силы.

Муза – она и есть муза.

Поликлиника

Точный адрес учреждения, где я предлагаю вам побывать, не так уж и интересен, ситуация везде примерно одинаковая. Только не думайте, что буду рассказывать о дороговизне лекарств, непрофессионализме врачей и прочее, прочее, ни в коем случае, этих причитаний мы с вами наслушались уже по горло.

Просто давайте улыбнемся и увидим себя со стороны на месте моих героев.

Регистратура.

В этом замечательном месте в будни всегда людно. Утро ли, полдень, вечер ли, народная тропа сюда не зарастает.

– Милочка, к Ольге Ивановне мне бы… Как в декрете? И что делать, у нее я наблюдалась… Нет, к заведующей не пойду… А родит Олечка, так и вовсе уйдет, как вы думаете? Как не знаете? А надо бы. А мне что делать…

– Девушка, мне бы книжку медицинскую…

– К лору на завтра, будьте добры… Хорошо, тогда на пятницу…

– А к окулисту есть очередь? Тогда на субботу, на утро…

Женщинам, что на регистрации сидят, достается. Жаль их порой. Им бы молока за вредность да сорок пять суток отпуска, так нет же, льгот нет, и социалка у них как у всех. А вы посмотрите на их лица. С утра такие хорошенькие. Улыбаются. Чистенькие, аккуратные блузочки, халатики крахмальные, косыночки. Невольно и посетитель улыбнется. Пройдет пара-тройка часов бесед по телефону и через окошечко, и все, улыбка уже усталая, глазки не такие веселые. Устали девчата. А ты попробуй вот так вот целый день с нами, бестолковыми.

– Мамаша, да где же я вашу медкнижку возьму, нет ее здесь, нет…

– Как нет, а где?

– А в руках у вас что?

– Фу ты, господи, книжка… от самого дома в руке несу… Прости меня, доченька, совсем старой стала. Ну, я пойду…

– А к кому вы записаться хотели?

– Кто, я? Ах ты, мать честная, так я же к терапевту нашему, как ее…

– И мне книжечку, пожалуйста.

«И такая дребедень целый день, целый день», – нет, не я это сказал, от Корнея Чуковского это.

В раздевалке тоже не скучно.

– Мужчина, шапки не берем. Ну как куда, вот в авоську и положите. Да не помнется, не переживайте…

– Простите, я мобильник в куртке оставил. Какой номерок? Да куртка такая новая, ее жена мне еще купила. Вот номерок, 254. Да это не моя куртка, моя вон рядом с оранжевой, мне ее еще супруга купила…

Разделся посетитель, чуть волосики поправил у зеркала – и с книжкой к лифтам. Вроде и здесь суета, но присмотришься – порядок: вот ты, вот за тобой, а вот перед тобой. И гордишься за своих собратьев, народ за годы советской власти к очередям привык, мама не горюй! Кстати, очередь – это великая штука, не побоюсь сказать – это школа жизни. Потому и любят у нас люди очередь, бурчат на нее, негодуют, но любят.