О Пушкине: Страницы жизни поэта. Воспоминания современников

Когда я погибал безвинный, безотрадный
И шёпот клеветы внимал со всех сторон,
Когда кинжал измены хладный,
Когда любви тяжёлый сон
Меня терзали и мертвили,
Я близ тебя и проч.

7 стр. Как жертву милую, как верный цвет надежд.

Я рано скорбь узнал, постигнут был гоненьем,
Я жертва клеветы и мстительных невежд,
Но сердце укрепив свободой и терпеньем,
Я ждал и проч.

Эти поправки Пушкин дал Горчакову при экземпляре Кавк. Пленника, который был прислан ему из Петербурга от Греча[836], с приложением 500 рублей за право напечатания этой поэмы. Пушкину был прислан один только экземпляр. Тут же было прислано письмо от Гнедича, в котором он говорит, что за стих:

Твои глаза светлее дня, чернее ночи

он бы отдал своё единственное око (как известно, Гнедин был на один глаз крив). Пушкину досадно было взять за пленника такие малые деньги, но на безденежьи он был и тому рад.

Примечания

Из Пушкинианы П. И. Бартенева.— С. 500—501.

Один из ближайших к Пушкину людей в период кишинёвской ссылки поэта — В. П. Горчаков печатал свои воспоминания в разных изданиях 1850-х гг. (Москвитянин. 1850. № 2, 3, 7; Моск. ведомости, 1858. № 19). Затем много важных сведений получил от него Бартенев, использовавший их в работе «Пушкин в Южной России». 

От П. Я. Чаадаева

По словам Чаадаева, Граф Сен-При, пэр и знаменитый писатель Франции, прочитав это письмо, сказал, что оно по своему слогу сделало бы честь лучшему писателю — знатоку французского языка.— (Рукопись, о которой в письме идёт речь, заключала в себе и тот отрывок, за напечатание которого пострадал Телескоп, его издатель Надеждин и цензор Болдырев.)[837] — Чаадаев говорит, что у него было много писем Пушкина, но что он сжёг их с другими своими бумагами, в то время, когда, вследствие одного душевного переворота, решился совершенно переменить свой образ жизни и разорвать все связи с прошедшим, уничтожить все воспоминания прошедшего.— Замечу при сём, что показаниям Чаадаева мне не советуют вполне доверяться, и улыбаются вообще при его имени.

Приписка рукою Соболевского:

Вздор.— Чаадаев был один из лучших друзей Пушкина и вопреки всех своих нелепых странностей уже верно человек, коему довериться можно. Кто улыбается при его имени — улыбается, именно припоминая эти странности, а уж верно (если он не скотина) — не может улыбаться самому Чаадаеву минус странности!

Примечания

Из Пушкинианы П. И. Бартенева.— С. 502.

Сведения, полученные от Чаадаева, с которым Бартенев, по его словам, общался в последние три года его жизни (1853—1856) и в котором видел выдающегося человека и друга Пушкина, биограф использовал в своих работах «Пушкин. Материалы для его биографии» и «Пушкин в Южной России». 

От С. А. Соболевского

Льву Сергеевичу Пушкину.

Наш приятель Пушкин Лев
Не лишён рассудка;
Но с шампанским жирный плов
И с груздями утка
Нам докажут лучше слов,
Что он более здоров
Силою желудка.

Наш Лев Сергеич очень рад,

Что своему он брату брат[838].

По свидетельству современников, брат Пушкина очень был доволен своею участью, т. е. тем, что он брат такого знаменитого человека. Обыкновенно везде его приветливо встречали, желая узнать что-нибудь о поэте или услышать какое-нибудь новое его произведение. Лев Сергеевич промышлял тем; владея отличною памятью, он ходил из дома в дом, читая наизусть какие-нибудь новые стихи брата. За это он вознаграждал себя хорошими ужинами, к которым его приглашали. Соболевский сказывает, что он с ним вместе издавал последнюю главу Руслана и Людмилы, уже когда автор её покинул Петербург, т. е. после февраля 1820 г. Она была в рукописи Пушкина очень небрежно написана, и им стоило большого труда её печатать. Он умер в Одессе, в июле (19) 1852 года, в звании Члена Одесской Таможни, в чине Надвор. Сов., 49 лет от роду. Был моложе знаменитого брата своего 4-мя годами[839].

Примечания

Из Пушкинианы П. И. Бартенева.— С. 518. 

От Ф. Ф. Вигеля

На выздоровление Лукулла

Ты угасал, богач младой.

После текста стихотворения:

По общему отзыву, богач — ныне живущий ещё Дмитрий Николаевич Шереметев, наследник — бывший министр Уваров. Пушкин за это имел неприятности. Оттого это стихотворение и не было перепечатано в полное собрание.