О Пушкине: Страницы жизни поэта. Воспоминания современников

В литературном отношении — это самое важное явление в Русской словесности последнего времени и большой шаг вперёд в историческом искусстве. Простота слога, безыскусственность, верность и какая-то меткость выражений — вот чем отличается особенно первый опыт Пушкина на новом его поприще. Пушкин, давший в Борисе Годунове язык нашей трагедии, Пугачёвским бунтом нанёс решительный удар ораторской Истории, в коей Карамзин был у нас первым и последним мастером. И в самом деле — можно ли после Карамзина писать в его роде? Он поставил свои Геркулесовы столбы и сказал: Не далее, Пушкин пролагает теперь новую дорогу.

Многие читатели, привыкшие к риторике, обманываются наружностию Истории Пугачёвского бунта и не отдают ей справедливости за мнимую простоту и лёгкость. О если б они знали, как ещё трудно и мудрено писать по-русски легко и просто, то они стали бы говорить иначе и воздали бы хвалу автору, который овладел языком до такой степени, что может говорить им как хочет. Но Пушкин в последнее время должен был привыкнуть к несправедливостям и кривым толкованиям. В утешение мы можем прочесть ему его собственные стихи:

…Ты сам — свой высший суд.
Всех строже оценить умеешь ты свой труд,
Ты им доволен ли, взыскательный художник?
Доволен! Так пускай толпа его бранит,
И плюет на алтарь, где твой огонь горит,
И в детской резвости колеблет твой треножник[895]

.

Возвратимся к Истории, так названной. Её читаешь как повесть самую занимательную и при всей сухости формы (25 числа Пугачёв был там-то, а 26 пошёл туда-то) не оставляешь книгу от начала до конца. Так было и с теми, которые после стали порицать её. Вот сила таланта! Но когда вы прочитаете её, когда внимание, увлечённое рассказом, вступит во все права свои, тогда возникнут у вас в голове вопросы, ка которые вы не вспомните ответов, а по справке не всегда найдёте целые, полные, удовлетворительные и останетесь в недоумении, например:

Пугачёв был только орудием некоторых яицких казаков, находился под их властью и действовал по их указаниям (стр. 46, 84), но по чьей же мысли, с какою целию распускал он сам первые слухи, подговаривал казаков бежать в Турцию (14)? Кто приготовил ему в Казани тройку, на которой он спасся бегством?

Первые руководители его, зачинщики, были взяты в плен после сражения при Татищевой, а он продолжал действовать без них ещё с большею силою — как объяснить это противоречие?

Какую цель имели зачинщики и сам Пугачёв, начав возмущение?

Отчего, собственно, они имели такой быстрый успех? В чём именно состояли ошибки начальников?

Ясно, что пожар сначала потушить было легко, но после могли ли дела происходить иначе?

Происхождение бунта у казаков видно, но в городах, деревнях?

Постепенное распространение заразы тоже не обозначено.

С чего Бибиков, окончив почти с успехом возложенное поручение, перед смертию сожалел об отечестве, как будто бы оно подверглось какой великой опасности?

Отчего Голицын, одержав прежде всех такую блистательную победу, ничего почти не сделал после?

Кто особенно дал средства Пугачёву поправиться после смерти Бибикова?

Каким образом, несколько раз разбиваемый наголову, он собирался тотчас с новыми силами?

Что, собственно, сделали Бибиков, Панин? Чем, например, отличаются распоряжения Бибикова от Рейнсдорфовых?

Отчего бунт показался столь опасным, что сама императрица решалась принять начальство над войском?

Отчего сообщники Пугачёва вздумали предать его, быв прежде ещё в теснейших обстоятельствах и умев выходить из них?..

Отчего не решились они разбежаться поодиночке в разные стороны?

Какие действия принадлежали Михельсону лично? (Ни слова не сказано, чем он награждён, между тем как едва ли не он больше всех действовал в этом случае и, однако ж, лишился команды над своим отрядом, когда всё дело подходило к концу.)

Что значат слова на с. 137: «Должно сказать, что редкий из тогдашних начальников был в состоянии управиться с Пугачёвым или с менее известным его сообщником» (NB. Оборот неправильный).

Каким образом произошла мысль о самозванстве?[896] — Надо заметить, что в тамошних краях с древних времён ведётся она по преданию.

 Собрание документов во 2-й части драгоценное, но, к сожалению, мы не находим здесь подлинных донесений императрице, писем Бибикова (хранящихся, я слышал, в библиотеке гвардейского штаба)[897].

Известие также читателей ваших, что мне обещано подробное описание пугачёвского бунта, сделанное одним образованным современником, и до сих пор бывшее неизвестным. Получив, я доставлю сведение об нём Наблюдателю, а может быть, и любопытные отрывки.

Примечания

«РА». 1865. № 1. Стб. 95—107.