О, Путник!

— Сир, не так всё просто, — нахмурился ГЛАВА. — Да Вы и сами это прекрасно понимаете и знаете. Во-первых, Земля, по определению ушедших ВЕРШИТЕЛЕЙ, — это ОСНОВА. Что же они хотели этим сказать? Загадка из загадок, тайна всех тайн! Во-вторых, Анклав — единственное место во Вселенной, которое имеет такое загадочное и странное образование, как Барьер, ну, или Поле, называйте, как хотите. И самое главное, совершенно неясно, что собою вообще представляет сам Анклав, и как он появился на Земле. Зачем, почему, что в себе скрывает и таит? Не понятно. Полная загадка…

— Ну, с неё и надо было начинать, — усмехнулся я. — А что касается Барьера… Вы же вот только что утверждали, что он имеет почти понятную вам физическую сущность?

— Сир, — нетерпеливо вмешался ПОЭТ. — Мой уважаемый родственник несёт полный бред и чушь! Природа Барьера никому во Вселенной до сих пор непонятна, неизвестна, потому и толпятся, кучкуются все или вокруг Анклава, или внутри него, бродят, подсматривают, исследуют, недоумевают, пробуют на зуб, а потом этот самый зуб или осколки от него и выплёвывают вместе с кровью или без оной.

— Вот как!? — усмехнулся я.

— Да, именно вот так, Сир! — воскликнул ПОЭТ. — Собственно, в основном все толпятся снаружи, так как Барьер пропускает сквозь себя только людей, ну, точнее, потомков Марсиан. Кто только из других инопланетян не стремился преодолеть Поле! Я не говорю уж об известных вам Арктурианах, Бог с ними, не будем о них вспоминать. Потеряли такие корабли, бедолаги! А сколько было всяких иных претендентов на раскрытие великой тайны, на познание истины чуть ли не в её последней инстанции!? И знаете, что самое интересное в этой ситуации?

— Жажду узнать, Барон! — усмехнулся я.

— Сир, Шкипер совершенно правильно упомянул сначала Барьер, а потом уж — Анклав.

— Почему?

— А потому, Сир, что сам по себе Анклав ничего особенного вроде бы собою и не представляет, — досадливо поморщился ПОЭТ. — Острова, как острова, земля как земля, океан как океан, травы как травы, горы как горы, рыбы как рыбы, птицы как птицы, свиньи как свиньи, люди как люди. Что только с этими Островами не делали!

— И что же?

— Уж и копали и перекапывали их, как могли! И собирали образцы, и нюхали их, и пробовали на вкус, и исследовали самыми разными способами, и проводили всяческие виды анализов. Аналогично всё тоже самое проделывали и с водой, и с пресной и с морской, а также с воздухом. Ни к чему это не привело, никаких открытий не было совершено, никаких откровений не последовало, — тяжело вздохнул Барон. — Вроде бы, надо было всем после этого разбежаться в разные стороны, вздохнуть спокойно, заняться другими делами и решать свои проблемы, забыть об Анклаве, как о непонятном, мутном сне! Ан, нет! Главный-то вопрос остался висеть в воздухе!

— Зачем нужен Барьер, и что это образование из себя представляет? — ухмыльнулся я.

— Да, Сир! Совершенно верно! Зачем он нужен!? Вообще-то, на определённом этапе, вопросы о том, что такое Барьер, как он функционирует, какова его природа, откуда он черпает такую гигантскую энергию, — никого уже практически не интересовали! Все на них плюнули и ломали голову только над одним главным, зудящим и проклятым вопросом: «Зачем Барьер вообще нужен?».

— Ну, ну… — ухмыльнулся я, выпил полную рюмку Звизгуна и кинул в рот огромный кусок ароматного груздя, источающего из себя запахи всевозможных трав, которые нежно и благостно обволакивали и кружили голову.

— Так вот… Представьте, Сир, такую ситуацию. Идёт по грязной пыльной дороге какой-то прохожий и видит на обочине старую, покосившуюся, убогую корчму. А вокруг неё по окружности выстроилась сотня тяжёлых пехотинцев в матовых латах, да пара сотен метких лучников, да три-четыре сотни конников в сияющих доспехах. Стоят молча, твёрдо, грозно и неподвижно, и никого в эту избушку не пропускают. Почему, — совершенно не понятно! Что в ней такого, особенного, чёрт возьми!? Как Вам такая картина?

— Браво, сударь, браво! Как, однако, образно и доходчиво обрисовали вы ситуацию! — я засмеялся и захлопал в ладоши. — Но есть в вашем рассказе один минус, который сводит на нет весь его подспудный смысл.

— И что это за минус, Сир? — нахмурился ПОЭТ.

— Я не вижу ничего необычного в данном событии, — усмехнулся я. — Я бы подумал, что в корчме обедает Император, отвесил бы в её сторону глубокий поклон и быстренько бы проследовал дальше по своим насущным делам. Вот и всё…

— Сир, а если представить, что в этой гипотетической стране, о которой мы говорим, вообще нет Императора или Короля, и ею управляет, ну, например, Собрание Народных Представителей, всех которых накануне расстреляли или повесили заговорщики?