О, Путник!

Ты сказала: «Приду»,

И каждую ночь на исходе
Этой Долгой луны
Я ждал… Луна восходила
И гостила до белого света.

ГРАФИНЯ появилась на пороге бунгало, словно разгневанная богиня возмездия — Немезида, или Мегера, — богиня мщения, или одна в двух лицах. Дверь была открыта, видимо, решительным и сильным пинком ноги, потому что она чуть не слетела с петель. В ярости моя лебёдушка выглядела великолепно: густые каштановые волосы развеваются на ветру, внезапно ворвавшемся в комнату, изумрудные глазки мечут холодные и злые молнии, алые пухлые губки решительно и гневно сжаты, прекрасная полная грудь грозит вот-вот выскочить из глубокого разреза на длинном бархатном платье тёмно-зелёного цвета, расшитого золотом и серебром.

Тонкая талия, в меру широкие матовые и гладкие плечи, изящная шея, маленькие ушки. Из-под подола платья выглядывают острые носки кожаных сапожек, тех самых, за голенищами которых всегда хранятся два знаменитых кинжала. Боже мой! Какая женщина! Чудо природы! Музыка экстаза! Как же я её люблю, лебёдушку мою ненаглядную! О, свет моих очей!

Перемещение ГРАФИНИ в Поле я заранее отследил, поэтому был полностью готов к её визиту. Посреди комнаты мои соратники заблаговременно поставили биллиардный стол, на котором лежала карта, так называемых, военных действий, вся покрытая флажками и испещрённая цветными надписями, стрелками, кружками и квадратиками. Молодец, ПРЕДСЕДАТЕЛЬ! От всей души постарался, не подвёл!

В комнате, кроме меня и ПРЕДСЕДАТЕЛЯ, присутствовали ПОЭТ, МАГИСТР, КОМАНДОР и несколько Гвардейских офицеров. Шло оживлённое и горячее обсуждение сложившейся на фронте ситуации. Я, подперев голову рукой и опёршись на стол локтём, пристальным и слегка воспалённым взглядом тревожно и крайне сосредоточенно разглядывал значки на карте. При этом чело моё было мрачным, задумчивым, озабоченным и нахмуренным.

В тот момент, когда перед взорами Членов Военного Совета во всём своём гневном великолепии предстала ГРАФИНЯ, я внимательно слушал доклад ПРЕДСЕДАТЕЛЯ и, как бы не сразу заметил появление девушки, так как был полностью поглощён и захвачен осмыслением получаемой информации, и последующим её глубоким анализом.

— И так, Сир! — вещал докладчик. — Эрги перешли в наступление на левом фланге нашей обороны. Мы несём значительные потери. Ощущается нехватка обычных боеприпасов, а также лазеров и мазеров, а особенно импульсных излучателей большой мощности. Космофлот Альтаирян и Арктуриан уже на подлёте. Судьба звёздной системы Альфа Центавра висит на волоске! Возможна эвакуация населения! Сир, Вы чудом уцелели во вчерашнем бою, слава Богу, что успели вовремя открыть Портал! Какая была мясорубка, однако!

— О, дорогая, откуда ты здесь!? — я, якобы, вдруг заметил ГРАФИНЮ и бросился к ней с распростёртыми объятиями. — Кто посмел телепортировать тебя на эту планету в самый разгар войны, в такое опасное время!? Боже мой, как я рад тебя видеть! Как рад! Как я соскучился, ты не представляешь, любовь моя!

От первоначального пыла и задора у моей лебёдушки уже почти не осталось и малейшего следа. Она радостно упала в мои объятия и облегчённо заплакала.

— Дорогой, я не знала, что ты на войне! Какая я дура! Всё мне чудятся какие-то твои бабы, измены, интриги, непонимание, а здесь происходит такое! Но мы с тобой не виделись уже почти две недели! Откуда мне знать, где ты, чем занят!? Я так скучала!

— Милая моя, любимая, ну что ты себе навыдумывала!? — я ласково поцеловал девушку сначала в плечики, потом в шейку и в губы. — Ты же видишь, идёт жестокая война! Кровь льётся рекой! Враг у порога! Вселенная в опасности! Где же в это время должен быть Император?! Конечно же, на переднем рубеже обороны! Глупенькая моя. Успокойся. Вытри слёзки.

Мои соратники во время этого диалога уткнулись в карту и увлечённо обсуждали ситуацию, сложившуюся на поле брани. Внезапно в комнату ворвался окровавленный Гвардейский Полковник с огромным Излучателем наперевес.

— Ваше Величество! Эрги прорвали оборону на правом фланге! Необходимо Ваше немедленное вмешательство!

В помещении Военного Совета сразу воцарились толкотня и суета.

— Барон! — крикнул я ПОЭТУ. — Немедленно телепортируйте ГРАФИНЮ в безопасное место! Всем к оружию! Империя или смерть! Мы победим или умрём! На щите или под щитом!

Я зачем-то выхватил из ножен ЭКСКАЛИБУР. Гвардейцы незамедлительно последовали моему примеру.

— Империя или смерть! — заорали они так мощно, слаженно и грозно, что у всех присутствующих, очевидно, по коже поползли мурашки и поджилки затряслись.

Я обнял свою ненаглядную лебёдушку, крепко поцеловал её во влажные пухлые губки.

— Солнце моё, битва не терпит промедления! Позор тому ратоборцу, который опоздал в поход! Радость моя, всё будет хорошо, мы победим! Мы скоро увидимся, обещаю тебе две недели великолепного отдыха. Только ты и я, только мы вдвоём! Пожелай мне удачи!

— Ни пуха, ни пира, Сир! — сквозь слёзы прошептала ГРАФИНЯ.