О режиссуре фильма

Хорошо, хватит о любовных сценах. Мы придумали три монтажных куска, посмотрели на сквозную линию и сказали: «может быть, эта сквозная линия не так уж хороша». Мы отказались от сквозной линии завоевать уважение в пользу такой: добиться пересмотра. Теперь мы можем вернуться к трем монтажным кускам и, пожалуй, скажем, что с подготовкой что-то не так. Может быть, этот кусок на самом деле о том, чтобы выразить почтение. Не знаю. Давайте продвинемся немного дальше и посмотрим, не подскажет ли нам что-нибудь четвертый шаг.

С: Надо ли нам решить, каков окончательный результат?

М: Вы спрашиваете, добьется ли герой пересмотра? Кому интересно узнать, добьется его герой или нет? Слушаем.

С: Я хотел бы это знать – тогда мы можем что-то сделать в смысле реакции преподавателя на изъявление почтения. Преподаватель знает, зачем пришел студент? Он не догадывается…

М: Нет, нет, преподавателя оставим в покое, занимаемся протагонистом – рассказываем сюжет через него. Потому что это его сюжет. Мы здесь не для того, чтобы создать беспорядок, мы хотим создать порядок. В чем изначальный беспорядок? «От этого человека мне что-то надо». А что есть у этого человека? Право пересмотра. На чем заканчивается сюжет? Когда герой достиг желаемого. Беспорядок изначально заложен в этом сюжете. Мы же пытаемся создать порядок. Когда герой добился пересмотра или ему в этом отказано, порядок восстановлен. История закончится, и причин интересоваться ею больше нет. Мы стараемся достичь того блаженного состояния, когда история исчерпана. Ибо, как сказал нам мистер Троллоп, «счастливы те, кому нечего рассказать».

Продолжим. Будем веселы. Будем веселыми учеными и идем шаг за шагом. В качестве следующего шага было предложено попросить. Какие есть альтернативы?

С: Изложить свое дело.

М: Изложить свое дело. Как видите, предлагаются две истории разной длины. Почему? Изложение своего дела в итоге сведется к просьбе, так? Этим и определяется длина складной истории – она определяется наименьшим числом шагов, абсолютно необходимых для того, чтобы герой достиг своей цели. Кому больше нравится монтажный кусок попросить – или же изложить свое дело? Исходя из чего мы можем решить, что лучше для нашего сюжета?

С: Исходя из того, почему он просит о пересмотре?

М: Нет. Нам не важно почему. Он просит о макгаффине. Потому что ему это нужно.

С: Но мы ничего об этом не знаем.

М: Я не думаю, что нам надо знать. Кто-нибудь считает, что надо? То, о чем вы говорите – предыстория, неграмотные называют её еще «подоплекой». Она вам не нужна. Помните, что модель драмы – похабный анекдот. Анекдот начинается так: «Коммивояжер остановился перед дверью фермера». Он не начинается вот с чего: «Кто бы мог подумать, что две в корне отличные деятельности – сельское хозяйство и торговля – нерасторжимо соединятся в нашей устной литературе? Фермерство, эта в высшей степени одинокая стезя, прививающая человеку такие качества, как самодостаточность и интроспекция, тогда как торговля…» Должен ли протагонист объяснять, почему он хочет пересмотра? Кому он это будет объяснять? Публике? Это поможет ему получить желаемое? Нет. Он должен сделать только то, что поможет ему нужное получить. Парень говорит девушке: «Какое красивое платье», – он не говорит: «Я полтора месяца не имел женщины». Вопрос такой: исходя из чего мы можем решить, что лучше в этом куске – изложить свое дело или просить. По моему ощущению, изложить свое дело – лучше. Почему? Я интересно провожу время и не прочь эту историю немного продлить. Не думаю, что у меня для этого есть более серьезные основания, но сойдет и это. А лучше все-таки проверить – я знаю, что иногда грешу самообманом. Поэтому я спрашиваю себя: если на этом этапе я предпочту изложить свое дело, а не просить, нарушу ли я какое-нибудь из правил, о которых тут шла речь? Я перебираю правила и обнаруживаю, что Нет; поэтому выберу то, что мне нравится.

С: Поскольку «изложение дела» предполагает более тесную связь с другими кусками, не будет ли это попыткой сделать поинтереснее?