«О Ричарде Шарпе замолвите слово…»

Сифилитиков в романах о Шарпе полным-полно. Неудивительно, ведь, по прикидкам некоторых исследователей, сифилисом в начале XIX века было больно до пятнадцати процентов европейцев. Страшная цифирь, однако ей далеко до показателей XVI столетия, когда эта зараза впервые обрушилась на Европу. Почему именно в шестнадцатом, учёные спорят до сих пор. По одной версии, сифилис завезли матросы Колумба с американского континента, по другой – пакость портила европейцам кровь ещё со времён античности, а из Америки завезли более гадостную форму, которая мутировала под действием местной родни. Как бы то ни было, сифилис стал СПИДом шестнадцатого века. Уже в 1530 году итальянский врач Джироламо Фракастро публикует (в стихах!!!) сочинение «Сифилис, или о галльской болезни». Главный герой поэмы, пастух Сифил (в переводе что-то вроде «свинолюб»), за дерзость наказан богами постыдной болезнью. Предложенное Фракастро название «сифилис» быстро прижилось, а к нашему времени полностью вытеснило когда-то равноправное «люэс» (от лат. “lues” – хворь). О самой хворобе долгие века ни черта не знали, впрочем, как и о прочих венерических радостях.  Земляк и почти современник Шарпа, светоч английской медицины Джон Хантер был так уверен, что гонорея и сифилис – это одно и то же заболевание, что в 1767 привил себе в головку полового члена гной из уретры больного гонореей. Вероятно, донор, как часто бывало, болел ещё и люэсом, но в скрытой запущенной форме, так что возникший на месте прививки сифилитический шанкр Хантер посчитал достаточным доказательством свей правоты, оставил описание, и эскулапы еще семьдесят лет следовали в русле теории островитянина, пока француз Рикор серией опытов над смертниками начисто не опроверг её. Рикор с 1831 по 1837 заразил 700 приговорённых к смерти преступников сифилисом, 667 – гонореей, и ни в одном из случаев не симптомы второго заболевания не проявились.