Читаем О секретаре и его начальнике (СИ) полностью

Несмотря на все сопротивление Толика, вечер вышел романтичным. Они расположились в квартире Максима на полу в зале, перед телевизором, который показывал им какую-то глупую комедию. Пили пиво и закусывали сыром-косичкой. Сидели близко-близко, соприкасаясь плечами, чувствуя тепло друг друга. И Толик млел.

- Сегодня особенный день, - сказал Максим, когда пошли титры.

Толик умиротворенно кивнул. Несмотря на все закидоны любовника, находиться с ним рядом было… хорошо. Уютно. Приятно. Желанно.

- Сегодня ровно четыре года моему холдингу.

Толик вскинулся.

- Что? Серьезно?

- Да, - Максим улыбнулся. – Поэтому и название такое – «Валентин».

- Ого… это… я не знал.

- Теперь знаешь. И еще… - Максим замялся на мгновение. – Знаю, ты не хотел… но я все равно приготовил тебе подарок.

Максим нерешительно вынул из-под дивана подарочный пакетик. Подержал его в руках и густо покраснел.

Толик спохватился, не обращая внимания на оробевшего Максима.

- Я тоже тебе приготовил!

Он сбегал в прихожую, где из сумки достал свой подарок, и торжественно вручил его Максиму.

- Держи! От всей души!

Максим на время забыл обо всем и стал его разворачивать. Маленькая яркая коробочка открылась, и глаза его заблестели.

- Это… это… Тоооль!

- Да, - усмехнулся Толик. – Это называется «факсимиле». Теперь ты можешь на меня молиться.

Тут Максим не удержался, полез целоваться, и на время они забыли обо всем, предавшись разврату прямо на полу гостиной.

Что касается подарка для Толика… Толик в жизни не наденет эти красные стринги, он так и сказал Максиму. И пригрозил, что наденет их ему на голову, если тот будет настаивать.

История одиннадцатая. Муж в командировке

У Максима такая нежная, бархатная кожа… так приятно ее ласкать, целовать и вылизывать… он гладко выбрит везде, как девочка.

- Ах…

И стоны издает такие же нежные, тонкие, тихие. Толик накрывает приоткрытый рот своими губами, награждая владельца всей этой с ума сводящей шелковой кожи влажным, распутным поцелуем. Язык надо засунуть глубоко в рот, чтобы он начал задыхаться, чтобы чувствовал его… припечатать бедрами ерзающее под ним тело…

- Ещеоооо!

Да, сейчас будет еще. Максим в постели очень стеснителен, боится просить о чем-то, насколько понял Толик, он стыдится того, как ему нравится подставляться. Но это только до того момента, пока Толик не вставит ему. Потом все барьеры рушатся…

- Руслан… Ещеоооо! Руслан!

Толик рыкнул на любовника, взбешенный тем, что тот называет его чужим именем, да еще и в постели.

И от собственного рыка проснулся.

- Аааах! Руслан! Ещеоооо…

Из квартиры сверху доносились весьма характерные звуки: кровать скрипела, девушка стонала. Толику не нужно было смотреть на время, чтобы знать: половина первого ночи. По этой парочке сверху можно было часы сверять. Каждый понедельник и четверг. Первый раунд – с половины первого ночи до без десяти час. Второй заход начинался в четверть второго.

Все это Толик выяснил опытным путем, потому что вот уже две недели спал один в своей съемной квартире.

Максим Дмитриевич уехал в командировку в Москву на какую-то там выставку. Сначала Толик решил, что это к лучшему, им нужно отдохнуть друг от друга. Потом поймал себя на том, что с тоской поглядывает на дверь в кабинет директора. Потом (предварительно убедившись, что рядом никого нет) начал сплетничать с Васей и Федей о своем начальнике. А теперь еще и эротические сны ко всему этому безобразию добавились.

Толик с сожалением вздохнул и сунул руку под одеяло – надо было справляться с проблемой самостоятельно, раз уж любовника нет в пределах досягаемости. Стоны сверху его только подстегивали.

***

Наутро Максим позвонил Толику (Толик удивился, что его начальство встало так рано) и сообщил, что задержится еще на неделю. Конечно же, это удручало. Сотрудники пытались поддержать и отвлечь, однако это мало помогало.

Зато помогло другое – в середине дня раздался звонок от квартирной хозяйки, его срочно призвали домой в связи с поломкой стояка.

Толик на всех парах помчался домой. Вызвали сантехника, обсудили план работ, познакомились с соседом сверху. Толик с удивлением смотрел на тощего высокого парня в очках: как такое чучело могло извлекать из ночной посетительницы настолько страстные стоны?

- Привет. Толя, - представился Толик, пожал руку парню и еще раз внимательно оглядел его.

- Сергей, - ответил тот.

- А где Руслан?

- Ты знаешь Руслана? – удивился Сергей. – Он на парах. Должен скоро подойти.

«Ах, вот как», - подумал Толик.

Пока дожидались сантехника, пришел Руслан – плечистый светловолосый парень с широкой улыбкой. Толик с интересом разглядывал его, сдерживая любопытство. Познакомились, выяснилось, что парни учатся в университете, снимают квартиру на двоих. Потом пришел сантехник, разобрал стояк, снова собрал, что-то поделал еще, и все заработало, как новое.

Толик отправился домой, впечатленный новым знакомством, воодушевленный.

Вечером в разговоре с Максимом пытался склонить его к сексу по телефону.

- Маааакс… а что на тебе сейчас надето?

- Что?

- Что надето на тебе, говорю?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза