Читаем О системе расселения полностью

Ранние формы культуры ольмеков обнаружены в районе Сан-Лоренсо-Теночтитлана неподалёку от побережья океана в юго-восточной части современного мексиканского штата Веракрус78. Однако до сих пор ученым не удалось установить следов зарождения и эволюции цивилизации ольмеков, как и этапов её развития. Не определено также, на каком языке говорили ольмеки и к какой этнической группе принадлежали. Мало известно и о социальной организации ольмеков, об их верованиях и ритуалах, кроме того, что ольмеки, возможно, практиковали человеческие жертвоприношения и игру в мяч.

На информационном интернет портале «Мир индейцев» (http://www.indiansworld.org) в статье Цивилизация ольмеков приводятся выдержки из учебного пособия Андрея Владимировича Табарева «Древние ольмеки: история и проблематика исследований», РАН, Сибирское отделение, Институт археологии и этнографии, Новосибирск, 2005г., ISBN 5-7803-0138-7, в которых в частности отмечается:

«Само название ольмеки происходит от ацтекского «олми» – каучук. Ацтеки назвали их так по имени области на побережье Мексиканского залива, где производился каучук и, где жили современные им ольмеки. Так что собственно ольмеки и ольмекская культура – совсем не одно и то же.

По древнейшему преданию, Ольмеки ("люди с земли резиновых деревьев") появились на территории современного Табаско около 4000 лет назад, прибыли они морем и обосновались в селении Тамоанчане ("Мы разыскиваем наш дом"). По этому преданию, говорится, что мудрецы уплыли, а оставшиеся люди заселили эти земли и стали называть себя по имени своего великого вождя Ольмека Уимтони.

По другой легенде Ольмеки появились в результате союза божественного животного ягуара со смертной женщиной. С тех пор Ольмеки считали ягуаров своими тотемами, а их стали называть ягуарьими индейцами».

Самыми крупными памятниками культуры ольмеков являются Сан-Лоренсо, Ла-Вента и Трес-Сапотес. Это были настоящие городские центры, включавшие в себя крупные церемониальные комплексы с земляными пирамидами, городские кварталы, ирригационные системы, некрополи. В Трес-Сапотас (1000 – 400 гг. до н.э.) в частности были обнаружены три огромные базальтовые скульптуры – каменные головы Ольмеков. Такие же скульптуры голов находили и в других местах обитания ольмеков, в Сан-Лоренсо (1400-900 гг. до н.э.) таких голов было найдено 10. Эти десять голов из Сан-Лоренсо, вероятно, представляют собой десять поколений династии, правившей в долине р. Коацакоалькос на протяжении 250 лет (1150-900 г. до н. э.). В меньших количествах монументы были обнаружены и в окружающих поселениях. Однако колоссальные головы встречаются только в Сан-Лоренсо, а в поселениях второго уровня находят лишь алтари-троны (например, в Потреро-Нуэво) и статуи сидящих мужчин со знаками высокого статуса (ожерелья, серьги) в сложных головных уборах. Находки тронов в поселениях второго уровня, таким образом, говорят о существовании иерархии вождей.

Вообще Сан-Лоренсо считается первой и самой древнейшей столицей индейской Америки. Он расположен на естественном плато, склоны которого были модифицированы, чтобы создать многочисленные жилые террасы. По данным археологов, в нём проживало до 5 тыс. жителей. Городу по-прежнему покровительствовал всемогущий бог-ягуар. Его масками были украшены углы ступеней пирамиды (самой древней из известных сегодня в Америке), которая представляет собой конус с диаметром в основании около 130 м, но с неправильной проекцией. От пирамиды тянутся два маунда (маунд – земляная насыпь, курган), между которыми расположена каменная мозаичная площадка в виде морды ягуара. Также в городе были построены: первая площадка для игры в мяч, каменные дренажные системы и каменные скульптуры. Около 900 г. до н. э. заканчивается эпоха расцвета Сан-Лоренсо. К 400 г. до н.э. Сан-Лоренсо приходит в упадок, после которого город забрасывается.

В городе Ла-Вента также есть колоссальные базальтовые головы – 4, и их можно отнести к 1000-900 гг. до н.э. Ла-Вента приходит в упадок около 400 г. до н.э.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Иллюзия правды. Почему наш мозг стремится обмануть себя и других?
Иллюзия правды. Почему наш мозг стремится обмануть себя и других?

Люди врут. Ложь пронизывает все стороны нашей жизни – от рекламы и политики до медицины и образования. Виновато ли в этом общество? Или наш мозг от природы настроен на искажение информации? Где граница между самообманом и оптимизмом? И в каких ситуациях неправда ценнее правды?Научные журналисты Шанкар Ведантам и Билл Меслер показывают, как обман сформировал человечество, и раскрывают роль, которую ложь играет в современном мире. Основываясь на исследованиях ученых, криминальных сводках и житейских историях, они объясняют, как извлечь пользу из заблуждений и перестать считать других людей безумцами из-за их странных взглядов. И почему правда – не всегда то, чем кажется.

Билл Меслер , Шанкар Ведантам

Обществознание, социология / Научно-популярная литература / Образование и наука
Экономика идентичности. Как наши идеалы и социальные нормы определяют кем мы работаем, сколько зарабатываем и насколько несчастны
Экономика идентичности. Как наши идеалы и социальные нормы определяют кем мы работаем, сколько зарабатываем и насколько несчастны

Сможет ли система образования преодолеть свою посредственность? И как создать престиж службы в армии? И почему даже при равной загруженности на работе и равной зарплате женщина выполняет значимо большую часть домашней работы? И почему мы зарабатываем столько, сколько зарабатываем? Это лишь некоторые из практических вопросов, которые в состоянии решить экономика идентичности.Нобелевский лауреат в области экономики Джордж Акерлоф и Рэйчел Крэнтон, профессор экономики, восполняют чрезвычайно важный пробел в экономике. Они вводят в нее понятие идентичности и норм. Теперь можно объяснить, почему люди, будучи в одних и тех же экономических обстоятельствах делают различный выбор. Потому что мы отождествляем себя с самыми разными группами (мы – русские, мы – мужчины, мы – средний класс и т.п.). Нормы и идеалы этих групп оказываются важнейшими факторами, влияющими на наше благосостояние.

Джордж А. Акерлоф , Рэйчел Е. Крэнтон

Обществознание, социология