О скупости и связанных с ней вещах. Тема и вариации

Воры! Воры! (Вбегает на сцену.) Держите вора! Грабителя! Убийцу! Гром небесный, порази преступника! Все погибло! Убили, зарезали, деньги у меня украли! Кто украл? Куда он делся? Где спрятался? Как его найти? Куда бежать? Или не надо бежать? Не там ли он? Не здесь ли? Кто это? Стой! (Хватает себя за руку.) Отдай мою казну, мерзавец! Ах, да это я сам! В голове мутится. Не знаю, где я, кто я, что делаю. Деньги, деньги мои бедные, голубчики родные, друзья бесценные! Похитили вас у меня! Отняли мою опору, утешение мое, мою отраду! Что мне делать теперь в этом мире? Зачем мне теперь жить? Все кончено! Ох, смерть моя пришла! Умираю, умер, погребен, зарыт в могилу. Ужели никто меня не воскресит? Спасите, верните деньги или хоть откройте, кто украл! А? Что вы говорите? Почудилось, нет никого. Но кто бы ни украл, проклятый выследил так ловко, подстерег и улучил минуту, когда я с негодяем сыном вступил в спор! Пойду! Пойду скорей искать управы! Всех на допрос – служанок, слуг, и дочь, и сына, и меня самого. Что это? Зачем тут народ собрался? Сколько их? На этого взгляну иль на того – всех подозреваю, в каждом вижу вора! <…> Что они так смотрят на меня? И все смеются. А-а, вот вы как! Сообщники! Вместе с ним воровали! Скорее за полицией, за комиссаром, за приставами, судьями! Всех пытать, на виселицу вздернуть! Эй, палача сюда! Всех перевешаю, а если денег не найду, повешусь сам!

[Мольер 1957] [18]

Сокровище – это непреложный объект, вопрос жизни и смерти, воплощение субъекта и воплощение абсолютного императива, затмевающее все остальное [19].

При краже проявляет себя еще одна значительная деталь: Гарпагон должен заявить о краже и при этом сказать, сколько там было денег – ни больше ни меньше, десять тысяч золотых. При этой цифре наступает всеобщее потрясение, никто не мог себе такого вообразить: сокровище по определению спрятано и не только не служит удовольствию, но более того – оно не служит даже социальному продвижению и силе. Это богатство, которое не демонстрируется и не любит себя показывать при свете дня. Его размер может остаться хорошо защищенной тайной, которую никто не смеет узнать, когда же это происходит, то эффект – как при раскрытии какого-нибудь большого интимного прегрешения, его сопровождает чувство стыда.