О скупости и связанных с ней вещах. Тема и вариации

Абсолютный императив богатства видится как подобие кантовского императива. Он должен покончить со всеми патологическими наклонностями, с пристрастием к удовольствию, которое не что иное, как трата, с приверженностью к славе и общественной значимости, даже с предрасположенностью к самолюбованию, поскольку в таком облике никто не нравится ни себе, ни другим. Моральный поступок совершается не только согласно долгу, а из долга, говорит Кант, что скупец прочитывает как «сокровище ради сокровища». Желание скупца выглядит как чистое желание, желание par excellence, выражение которого, согласно некоторым утверждениям Лакана, как раз и есть кантовский категорический императив. Другими словами, чистая форма морального поступка во имя абсолютно непатологического объекта. Отсюда же большая проблема того, как разграничить добродетель и скупость. Мы можем, например, сказать, что быть экономным – хорошо и заслуживает похвалы, но плохо быть скупым. Однако граница неуловима: как только ты ступаешь на путь экономии – а бережливость, экономность есть обязательная основа морали, – ты уже в круге скупости. Нет правильной меры бережливости, всякая благодетель фатальным образом склонна к скупости, открывает врата скупости, и скупость, в конце концов, не что иное, как внутренний избыток добродетели – добродетели, которая зашла слишком далеко. Но где должна остановится добродетель, чтобы обладать правильной мерой?