О скупости и связанных с ней вещах. Тема и вариации

Анальность – это область дара, ответного дара, обмена, торговли. Объект, который суть залог этого, можно расширить, на его место могут вступить другие объекты, – и Фрейд в более позднем тексте «О смещении влечений, особенно в области анального эротизма» («Über Triebumsetzungen, insbesondere der Analerotik», 1917) [Freud 1970: 123–131] выстроил в виде цепочки ряд «испражнения – фаллос – ребенок – деньги». Один объект обменивается на другой, «un objet pour un autre» [Лакан 2004: 115], представляет собой формулу метафоры, которая уравнивает дар и обмен. Анальность, таким образом, является одновременно источником дара и скупости, оба – обмены, которые происходят из одного и того же корня, момента одной и той же рамки. Дар никогда не бывает лишь даром, но действием, которое ожидает ответного дара[40], действием, которое старается сделать должным Другого и с его помощью торговаться, – действием, которое всегда совпадает с экономией обмена и калькуляцией прибыли. Даже если я дам что-то просто так, без какого-либо ожидания ответного дара, без ожидания признательности и благодарности, в чистом жесте христианского caritas, я все же даю для того, чтобы спасти свою душу; или же, еще проще, потому, что нравлюсь себе в этой роли и платой мне становится собственный нарциссизм. Если же нет ничего другого, то бессознательное всегда калькулирует вместо меня, даже если мне удастся избежать сознательного расчета. С другой стороны, удержание для себя – это не просто прибыль, которую можно было бы сберечь и эгоистично потребить, но, как мы видели, она всегда совпадает с навязчивой заботой о собирании избытка, о накоплении, с заботой, которая подавляет все прочие удовольствия и потребности и ведет к тотальной аскезе и дисциплине. Другой, у которого было украдено наслаждение, таким образом одерживает триумф и присваивает себе похитителя железной рукой террора. Получается, будто субъект, который в своем первом шаге ушел от дисциплинирования тем, что частичку удовольствия приберег для себя, на втором шаге ввел самодисциплину, которая еще хуже той, от которой ему удалось уйти. Он действительно получил избыток, но за страшную цену: прибыль перетекает в свою противоположность, сопротивление наложенной дисциплине переходит в еще худшую дисциплину, одураченный Другой еще сильнее, его месть не имеет границ.

Тот факт, что Другой заполучает доминирующее положение в анальной стадии, происходит из парадоксальной структуры этой стадии, где залог – удовлетворение инстинкта, в котором речь идет об удовлетворении Другого.

Анальная стадия характеризуется тем, что субъект удовлетворяет свою потребность лишь для того, чтобы удовлетворить Другого. Его научили сдерживать свою потребность, чтобы обратить ее удовлетворение в повод удовлетворить Другого – его воспитателя. <…> Именно в анальных отношениях Другой как таковой господствует безоговорочно

[Лакан 2019: 225, 226].

Если, следовательно, в оральной стадии исходной точкой является потребность субъекта, потребность в еде, и отсюда потребность, которую он адресует Другому, у которого в руках есть ключ к ее удовлетворению (уже на этом наиболее простом уровне выдаются ростки драматической диалектики между потребностью, требованием и желанием), то в анальной фазе, напротив, отправным пунктом выступает требование Другого, воспитателя, требование чистоплотности и дисциплинирования функции дефекации. В этом требовании нет ничего естественного, наоборот, животное царство успешно процветает без этого. Требование опирается только на инстанцию Другого, который прибегая лишь к авторитету, который требует от субъекта дисциплины, субъект же должен подчиниться определенным ритуалам, научиться сдерживать свои естественные позывы лишь для того, чтобы Другой остался довольным. При оральной стадии Другой располагал объектом, который позволял удовлетворение субъекта, и удостаивал его им как чем-то, что было за гранью потребности и одновременным проявлением любви; при анальной же стадии, напротив, объект на стороне самого субъекта, который он должен дать в виде подарка и тем самым выразить свою любовь к Другому и заполучить его симпатию. Именно ради этого субъект поставлен в положение описанного выше невозможного выбора, где видно, что в обоих случаях Другой побеждает. Если субъект удерживает для себя, то оказывается ослепленным перед тем, что удовлетворение, о котором идет речь, есть удовлетворение Другого и что он таким образом должен при помощи удержанного подарка интериоризировать и Другого, перед которым он окажется в серьезном долгу касательно удовлетворения.