Храм «Василия Блаженного» в Москве, по всей видимости, является последним из храмов изначальных христиан (см. 7.3.2). Построенный во времена обособления мусульман из христианства, он не имеет икон, обязательных в православном христианском храме, а стены его расписаны, как в мусульманских мечетях, только растительным орнаментом. От этого Наполеон в 1812 г во время пребывания в Москве назвал его мечетью [8], с. 232. Следовательно, мечети доносят до нас устройство храмов изначальных христиан.
Известно, что у мусульман запрещено потребление вина, за исключением как при болезни в лечебных целях. Вероятно, это произошло следующим образом. На Руси у начальных христиан был вполне естественный обычай завершать богослужения совместной трапезой с вкушением хлеба, запиваемого медом, молоком или квасом. Реформаторы этот обычай назвали «причащением», т. е. получением от бога частички его святости. При этом молоко/квас заменили вином, внушая, что в церквах оно уподобляется крови Христа, вкушение которой придает святость. Сделано это вполне умышленно, ибо опьянение подавляет волю, и в таком состоянии человека легче склонить к тому, чему он противится в трезвом уме. В данном случае,
Об исключительной роли опьяняющего вина в насаждении веры в «бога-троицу» и несправедливой «частной собственности» говорит то, что вино реформаторы приравняли к крови Христовой. По сути, это кощунство, уравнять вино и кровь: первое меняет человека в худшую сторону, иногда до неузнаваемости, тогда как кровь, является носителем жизни. Но ради власти и денег реформаторы ни перед чем не останавливаются. На происхождение мусульман из христиан указывают сегодняшние, считающиеся мусульманскими, символы: «звезда» и «полумесяц». Они сначала были у христиан, как напоминание о солнечном затмении при казни Христа:
Сегодня считается, что «неверными» христиане называли язычников. Это не так. Язычниками называют
На более чем 100 гравюрах первой половины 16 века с названием «Триумфальная процессия императора Максимилиана» нет ни одного «распятия»,
которое, как показано выше, является символом католической веры и, оправдываемой ею, «частной собственности» [9], с. 645…582. Другими словами, Католичество еще не стало сколь-либо влиятельной религиозной силой. Таковой оно будет только после Тридентского собора (1563).