О СССР – без ностальгии. 30–80-е годы

Конечно, я любил и Пушкина, и Лермонтова, и Тютчева, и Фета, и Блока, и Ахматову, и многих-многих других. Но Северянин стоит особняком, это острая приправа к классической русской поэзии. Соус, горчица, да простит меня бог Аполлон за такие сравнения. Константин Фофанов посвятил Северянину строки:

О, Игорь, мой единственный,
Шатенный трубадур!
Люблю я твой таинственный
Лирический ажур.

В 90-х годах, когда настало время «можно», я вытащил многое из своего стола и стал публиковать в прессе. В каком-то номере «Вечернего клуба» в 1995 году я поместил на целую полосу «Грезофарс и трагедии Игоря Северянина». И ещё разные модификации в трёх книгах, в том числе в «99 именах Серебряного века» (2007), и там много грустного и печального. Северянин после революции:

С ума сойти – решить задачу:
Свобода это или мятеж?..

…Как знать: отсталость ли европья?

Передовитость россиян?
Натура ль русская – холопья?
Сплошной кошмар. Сплошной туман…

Вот и сегодня не рассеялось предсказанье Северянина: сплошной кошмар, сплошной туман…

Да, совсем заработался и забыл. Конечно, Игорь Северянин представлен в первом томе эмиграции – «Отчизна, дым, эмиграция» (2016) – «Брызги и осколки от шампанского».

1976 год – 43/44 года. Скандинавский вояж: Швеция – Дания. Литературные наброски: от Ивана Грозного до Николая Рубцова

1 января

Поехали к Хачатурову. Покуда искали сладкое к шампанскому, промокли вдрызг: ветер, дождь, ледяные лужи. У Хачи были Олег Славный со своей Машей и Головановы – Слава и Лена. Выпивка, телевизор, песни – убогий репертуар первого дня нового года. На следующий день болела голова…

4 января

Да, годы идут, а мы так ничего не успеваем совершить. Всё спешка, всё быт, всё суета и томление. И усталость уже наваливается, и начинаешь безразлично падать в бездну.

Богаты мы, едва из колыбели,
Ошибками отцов и поздним их умом,
И жизнь уж нас томит, как ровный путь без цели,
Как пир на празднике чужом,

– как писал в «Думе» Михаил Лермонтов. Немного занимался Календарём мировой истории, фотоальбомом, а в итоге три свободных дня промелькнули, сгорели, исчезли, и это жутко обидно… И вот уже работа. «Воевода» обходит свои владенья и вставляет всем клизму: это не так и это тоже не так. Гнусная обстановка. И ничего нельзя изменить, терпи и кривляйся, как Арлекино. И борись. Жизнь – борьба. И никуда от этого не денешься.

Дж. Крафт в номере «Вашингтон пост» от 31 декабря: «Здравомыслящие американцы знают, а глупые догадались, что жизнь не будет автоматически становиться всё лучше и лучше…»

5 января

В музыкальном театре на Соколе смотрели два маленьких спектакля по Гоголю – «Шинель» и «Коляска». В «Шинели» на сцене кровать-гроб, на которой Акакий Акакиевич произносит свои монологи. В «Коляске» все, напротив, скачут, поют, хохочут, истинная феерия сытого праздножития… Надо перечитать Николая Васильевича.

15 января

С 8 по 14 бюллетенил. Дома много спал, а потом бегал по магазинам, помогал тёще.

19 января

Занимался Календарём, перебирал судьбы Василия Шуйского, Марины Мнишек, убийство Грибоедова в Тегеране, жизнь прозаика Гаршина и поэта Анненского. Из «чёрных стихов» Иннокентия Анненского:

Хочу понять, тоскою пожираем,
Тот мир, тот миг с его миражным раем…
Уж мига нет – лишь мёртвый брезжит свет…
А сад заглох… и дверь туда забита…
И снег идёт… и чёрный силуэт
Захолодел на зеркале гранита.

29 января

Вчера, одурев от работы, пошёл на 6-й этаж в библиотеку и листал «чёрные стихи» Иннокентия Анненского: «Я хотел бы отравой стихов / Одурманить несносные мысли…», «Пока в тоске растущего испуга / Томиться нам, живя, ещё дано…»

5 февраля

На улице мороз, а приходишь в Комитет – шпарят батареи. Температурные ножницы. Сидишь, обливаешься потом и создаёшь «шедевр»: «Культурную панораму», в которой есть кадр к 200-летию Большого театра… Так зарабатываются деньги. Так теряют здоровье… Тут как-то стоял в очереди в столовую с Вициным (вечно неопрятный) и Кларой Румяновой, та самая, про которую волк-Папанов говорил: «Ну, заяц, погоди!» Обычный разговор: про деньги, про болезни, про редакторов (которые, очевидно, их мучают)… И что остается делать?

Решать на выцветших страницах
Постылый ребус бытия.

Опять Анненский…

12 февраля