О старых людях, о том, что проходит мимо

– Вы хотите сказать, со Стейном.

– Да, со Стейном… разумеется.

– Я его не выношу.

– Но раньше ты его очень даже выносила.

– Да… когда была влюблена… то…

– Да, раньше ты его очень даже выносила, – упрямо повторил старик. – А завтра, значит, у них свадьба.

– Да, завтра.

– Я не смогу присутствовать; мне очень жаль, но….

– Да, это слишком утомительно для вас. Они сегодня придут попрощаться с grand-maman.

– Это мило, очень мило с их стороны.

– У них будет такая скучная свадьба, – сказала maman Отилия. – Они оба такие скучные. Ничего не хотят устраивать. Никакого праздника. И церемонии в церкви тоже не хотят.

– Да, такие у них нынче представления, – сказал старик безразлично. – Я этого не понимаю, как так жениться без церкви, но это их дело.

– На Элли даже не будет свадебного платья, мне это так странно… Элли очень серьезная девушка для своих лет. Я бы не захотела так вот выходить замуж, без праздника и без свадебного платья, ведь это ее первая свадьба! Но с другой стороны, кому нужны эти финтифлюшки, рассуждает Лот. Только родственникам и знакомым, которым по большому счету до них нет дела. А денег уходит уйма.

– Я бы оплатил для Элли что угодно, – сказал старик, – свадебный ужин или бал с танцами… что угодно… но она не захотела.

– Да, они оба не захотели.

– Такова современная молодежь, такие у них нынче представления, – повторил старик безразлично.

– Господин Такма… – сказала Отилия неуверенно.

– Что, детка?

– Я хотела вас кое о чем попросить, но не решаюсь…

– Не бойся, детка… Тебе что-то нужно?

– Вообще-то нет, понимаете, но все-таки…

– Что все-таки, детка? Тебе нужны деньги? Отилия громко всхлипнула.

– Мне так стыдно просить вас об этом! Я поступаю нехорошо… Умоляю вас не рассказывать Лоту, что со мной такое бывает… Но, понимаете, скажу вам все честно: я послала деньги Хью и теперь… у меня совсем ничего не осталось. Если бы вы не были всегда так безмерно добры ко мне, я бы не решилась спросить… Но вы всегда баловали меня, сами знаете… Да, вы сами это знаете! Вы всегда питали ко мне слабость… Если вы не сердитесь на меня за то, что я обращаюсь к вам, и если вы можете мне помочь…

– Сколько тебе нужно, детка?

Maman Отилия бросила взгляд на дверь, никто ли не подслушивает.

– Триста… всего триста гульденов…

– Ну конечно, детка, конечно. Загляни ко мне завтра, ближе к вечеру… после свадьбы… И если у тебя какие-то неприятности, то говори мне прямо, не смущаясь. Проси у меня, если тебе что-то нужно…

– Вы так добры ко мне…

– Я тебя всегда очень любил… Потому что я очень люблю твою мать… Проси у меня прямо, детка… проси, но только… будь благоразумной… и не делай…

– Чего, господин Такма?

Старика внезапно охватила сонливость.

– Не делай… необдуманных поступков…

– Что вы имеете в виду?

– Шестьдесят лет… больше шестидесяти лет…

Его речь снова стала неразборчивой, и Отилия увидела, что он заснул, сидя с прямой спиной, положив руки на набалдашник слоновой кости.

Она испугалась и, подойдя беззвучно к двери, открыла ее и позвала:

– Анна… Анна…

– Что, мефрау?

– Зайдите, пожалуйста… посмотрите… Господин Такма заснул… Мы побудем с ним, пока он не проснется, не правда ли?

– Ах, старый бедолага! – пожалела его служанка.

– Но он же не…? – спросила maman Отилия, точно испуганный ребенок.

Но Анна успокаивающе покачала головой; старик спал, сидя с прямой спиной в своем кресле, положив руки на набалдашник трости.

Женщины тоже сели и стали смотреть перед собой.

X

Раздался звонок, и maman Отилия тихонько спросила:

– Может быть, это господин Лот с невестой?

– Нет, – ответила Анна, выглянув в окно. – Это господин Харольд.

Служанка отправилась открывать дверь. Maman Отилия тоже пошла в переднюю, навстречу брату.

– Здравствуй, Отилия! – сказал Харольд Деркс. – У нашей матушки никого нет?

– Никого… Подходя к дому, я встретилась с господином Такмой. Видишь, он заснул. Я подожду здесь, пока он не проснется…

– Ну а я пойду сразу наверх.

– Ты плохо выглядишь, Харольд.

– Я неважно себя чувствую. Страдаю болями…

– В каком месте?

– Везде… И сердце, и печень, во всем непорядок. Так, значит, завтра великий день, да, Отилия?

– Да, – ответила Отилия грустно. – Завтра… Они оба такие скучные. Ни праздничного обеда, ни церемонии в церкви.

– Лот попросил меня быть свидетелем.

– Да, вы со Стейном будете свидетелями с его стороны, а доктор Рулофс и д’Эрбур со стороны Элли… Антон отказался.

– Да, Антон не любит подобных мероприятий.

Харольд пошел тихонько наверх. Постучался, открыл дверь. Напротив Пожилой Дамы сидела ее компаньонка и безжизненным голосом читала ей газету. Увидев Харольда, она встала.

– К вам пришел господин Харольд, мефрау…