О Стивене Хокинге, Чёрной Дыре и Подземных Мышах

– Ты должен думать, – сказал как-то брат. – Мышление отличает нас от животных.

Я не совсем согласился с этим, потому что Эйнштейн, крыса моего брата, может почуять миндаль, спрятанный под крышкой от сока, и сразу найти нужную крышку, но брат в ответ прочитал мне лекцию о различиях между интеллектом человека и животного.

Мне было трудно поверить, что Эйнштейн был просто научен. И хотя я не сказал это вслух, я подумал: «Неправда!» И таким образом я неосознанно разделил судьбу Галилея.

Я сидел в кресле и думал, а под моей кроватью творилось что-то странное.

Два

Я так думал чуть ли не час, пока наконец меня не осенило.

И тогда я начал связывать с Чёрной Дырой определённые надежды.

Если действительно – а у меня не было причин не верить брату – всё, что в неё попадало, исчезало без следа, с её помощью я смог бы справиться с Подземными Мышами.

Брат, когда я рассказал ему об этом, взглянул на меня исподлобья и посоветовал никому об этом не говорить, потому что, если мыши узнают о заговоре, меня ждёт страшная месть.

Я был немного обижен, потому что не был настолько глуп, чтобы болтать направо и налево о том, как я хотел покончить с мышами, но брат объяснил, что излишняя осторожность не повредит.

Поэтому я решил кормить Чёрную Дыру, хотя и не знал как.

Я подумал, что было бы лучше, если бы я относился к ней как к домашнему питомцу. У меня был некоторый опыт, потому что, когда мой брат отправлялся в больницу на несколько дней, он всегда просил позаботиться об Эйнштейне.

Это было очень просто – нужно было только следить за тем, чтобы миска не была пустой, а в поилке была вода. Иногда я вешал на решётку клетки забавную палочку, покрытую разными зёрнышками, и наблюдал, как Эйнштейн выдалбливал по зёрнышку, а потом засовывал его лапкой в рот.

Ещё я брал Эйнштейна на прогулку. Он залезал в капюшон моей толстовки или в карман и засыпал.

А иногда он взбирался ко мне на плечо, обычно это происходило в магазине. Люди вокруг меня начинали кричать, а одна женщина однажды запрыгнула на стойку с корзинами и ещё долго вопила после того, как я ушёл (точнее, как меня попросили выйти) из магазина.

Но, как вы знаете, Эйнштейн – это крыска.

И всё, что возможно с Эйнштейном, не было бы возможно с Чёрной Дырой. Я взял чистую тетрадь в клетку из ящика стола и записал следующее:

«1. Проблема еды. Чёрная Дыра, скорее всего, ест всё. Решение проблемы: давать всё, что только возможно.

2. Проблема питья. Проблема налить воду на пол – мама. Решение проблемы: если Чёрная Дыра поглощает всё, она может поглотить воду и в бутылке».

На всякий случай я оставил место для новых идей, закрыл тетрадь и пошёл на кухню. В мусорном ведре лежала пластиковая бутылка из-под минеральной воды. Я наполнил её водой из крана и взял со стола печенье, положил всё на пластиковый поднос и вернулся в комнату.

Концом палки от щётки я поднял край покрывала, одним движением сунул поднос под кровать и выбежал из комнаты. Когда я захлопнул за собой дверь, то был готов поклясться, что под моей кроватью что-то чавкнуло…

– Братишка! – раздался голос из-за закрытой двери. – Если ты снова так хлопнешь дверью, я тебя прибью!

Я открыл дверь комнаты брата как можно тише. Не говоря ни слова, положил тетрадь на кровать. Брат посмотрел на мои записи и нахмурился.

– Неплохо, неплохо, – промурлыкал он, затем потянулся к книге, лежащей рядом с кроватью. Меня всегда удивляло, как он грамотно обустроил свою комнату – у него всё было под рукой, и всё это он сам спроектировал.

Иногда я подозревал, что он научил меня читать только для того, чтобы мог продолжать учиться дальше, когда у него появились проблемы с глазами.

А это было так.

За несколько дней до моего пятилетия брат позвал меня в комнату.

– Что это? – спросил я, глядя на разноцветные карточки, разложенные на одеяле.

– Знание, – ответил он.

Я сел по-турецки у него в ногах, и мой брат по очереди начал показывать мне цветные карточки.

– Это буква О, – сказал он. – А это С.

Таким образом я научился читать слово «осёл».

– Это первое слово, которому учат в школе, – сказал он серьёзно.

Когда я пошёл в школу и взял в руки настоящий букварь, я был очень удивлён, потому что нигде не было слова «осёл».

– Хм. – Брат нахмурился и терпеливо выслушал меня. – Судя по всему, внедрили новую методику.

На уроке сложения (когда я освоил искусство складывать буквы, мой брат принялся учить меня математике) мне было очень скучно, и я прочитал весь букварь.

Учительница, очевидно, заметила, что я занимаюсь чем-то не тем, – думаю, она решила, что я смотрю картинки, – и вызвала меня к доске. Меня застали врасплох – я не знал, что происходит, и принёс домой замечание от учителя.

На следующий день я просмотрел все упражнения по математике и не смог найти в букваре предложения «Мама мыла раму». И снова вернулся домой с замечанием.

– Я думаю, что Пётрек пошёл в школу рано, – сказала учительница, фальшиво ласково поглаживая меня по голове.