О Стивене Хокинге, Чёрной Дыре и Подземных Мышах

– Если бабушка разрешит, я приглашу тебя на гриль в субботу, – сказал Артек, когда мы остановились у калитки его дома.

– Ты можешь приходить к нам, когда захочешь, – улыбнулась мама. – Правда, в полночь необязательно, лучше в обычное время.

Мы пожали друг другу руки, как взрослые, и я вернулся домой.

Точнее, мы не вернулись сразу, а обошли поля, начинавшиеся за нашими домами.

В садах пахло сиренью, а в небе светила огромная луна. Мы шли с мамой молча, было так красиво, что просто не хотелось разговаривать.

Я думал об Артеке, который был евросиротой, и о его бабушке, у которой он должен по любому поводу просить разрешения, и был рад, что я есть какой есть.

Я был так рад, что схватил маму за руку и крепко сжал её.

Наверное, она, как обычно, поняла, что я хотел ей сказать, потому что в ответ сжала мою руку, и мы пошли дальше вдоль домов, где люди смотрели телевизор, или ужинали, или просто сидели и говорили о том, как прошёл день.

А мы с мамой шли на вечернюю прогулку, мы проходили мимо всех этих домов, и я подумал, что, когда мы вернёмся в наш дом, мама приготовит горячее какао и мы выпьем его в комнате с братом.

Так и произошло.

– А твой друг вырастет – человеком станет, – заявил брат, отставляя в сторону пустую кружку.

Я кивнул. Мне было бы очень жаль, если бы моему брату не понравился Артек, потому что в тот день я увидел, что он совсем не такой напыщенный и глупый и что совсем нелегко быть евросиротой.

Из-за всего этого я совершенно забыл о Чёрной Дыре. Прыгнул в кровать, как будто под ней ничего не было, и вспомнил о Дыре, когда уже лежал под одеялом.

И именно тогда под кроватью что-то зашуршало. Я натянул одеяло на голову и задержал дыхание. Шуршание повторилось ещё раз, а потом всё стихло.

Когда утром зазвонил будильник, я осторожно вытащил голову из-под одеяла и посмотрел на пол. Рядом с моими тапочками лежала брендовая пуговица Артека.

Видимо, по какой-то причине она не понравилась Чёрной Дыре, и та просто выплюнула её.

Я хотел рассказать об этом моему брату, но карточка на двери его комнаты говорила, что он ещё спит, поэтому я тихо спустился в кухню.

Я спрятал пуговицу в спичечный коробок и после завтрака вышел из дома. У меня в рюкзаке было два яблока – одно для меня, а другое для Артека (который, как заметила моя мама, в последний раз видел яблоки на картонной упаковке сока). Я дал ежедневное обещание, что не пойду по улице, и закрыл за собой дверь.

Артек ждал, как обещал, на углу под дорожным знаком. Он снял рюкзак и достал большой пакет чипсов.

Я думал, что мы разделим его пополам, но Артек объявил, что это для меня, а его в рюкзаке.

Мне стало плохо при мысли, что я должен всё это съесть, но я кисло улыбнулся и угостил Артека яблоком.

И когда мы устроили состязание кто-дальше-бросит-огрызок, из-за ворот садового товарищества выбежал Глупый Кацек и обругал нас за то, что мы мусорим.

Мы быстро убежали, не объяснив ему, что огрызки, как и остальные растительные отходы, являются биоразлагаемыми, – потому что Кацек, когда злится, становится опасным.

– Откуда ты знаешь все эти умные слова? – спросил Артек, с трудом глотая ртом воздух.

Я пожал плечами, и у меня с языка чуть не слетело, что надо учиться, но я вспомнил, что Артек был мало того, что евросирота, так ещё у него нет ни сестры, ни брата, ни какого-нибудь домашнего животного, так как у него астма.

– И только на рыбок у меня нет аллергии, – объяснял Артек. – Но что такое рыбки, на них можно только смотреть…

Сложно было с ним не согласиться. Вот хотя бы даже Эйнштейн: его можно погладить, спрятать в капюшон толстовки или карман. А рыбки…

В раздевалке, когда мы переобувались, я отдал Артеку пуговицу.

– И что, ОНА действительно выплюнула её? – выпучил глаза он.

– Всё указывает на это, – ответил я.

Весь первый урок Артек брызгал чернила из вкладыша перьевой ручки на обложку тетради, рисуя Чёрную Дыру, пока учительница не сделала замечание, что у него грязные руки, и не отправила его в туалет их вымыть.

– Почему ты не ешь? – спросил Артек на большой перемене, засовывая чипсы горстями в рот.

Я никогда не любил чипсы. Может быть, это была заслуга моего брата, потому что он показал мне фотографии толстяков, регулярно посещающих «Макдоналдс». Правда, Артеку было ещё далеко до их размеров, но он явно к ним приближался.

– Я оставлю это для Сам-Знаешь-Кого, – ответил я.

Артек кивнул. Все в школе сходили с ума по Гарри Поттеру, и почти все общались цитатами из фильма. Но Чёрная Дыра была реальностью, и определение Сам-Знаешь-Кто было основано на реальной угрозе. Артек закрыл свою упаковку чипсов и, хотя выглядел немного голодным, не дотронулся до неё до конца урока.

Зато после школы мы пошли сразу ко мне домой кормить Чёрную Дыру. В саду мы встретили расстроенную маму.

– Представь, кто-то украл нашу газонокосилку. Я хотела…