О тех, кто в цирке не смеётся

Он отработал весь день, потом готовился ко дню рождения, успел выпить со всеми и, разгоряченный, впопыхах, собирался в часть. Не подумал, что ночи уже стали далеко не летние.

На заводе цех оказался совершенно раскрытым, по корпусу гуляли дикие сквозняки: ветер свистел между колонн и оборудованием. Местные рабочие и солдаты были одеты по-зимнему, а офицер в повседневной одежде: китель, брюки под ботинки и плащ. Всё легко продуваемое.

Когда холод уже основательно поселился внутри его организма, Андрей решил посмотреть, почему же так холодно в цехе, ведь ещё фактически середина августа.

Выйдя из цеха на улицу, он не поверил своим глазам: с неба крупными хлопьями валил снег, и если земля была ещё довольно тёплая, и упавший снег тут же таял, то все металлоконструкции были по температуре близки к снегу, и на них снег задерживался.

Проведя рукой по верху балки, старший лейтенант сгрёб приличную кучу снега и с ним пошел в цех.

– Смотрите, парни, – обратился он к рядом работающим солдатам, на улице уже зима наступила!

– Ну и что? Лето кончилось, и, слава Богу!

– Что за глупость? Почему, слава Богу, что зима? Лето здесь и так очень короткое, радоваться надо теплу. А вы?..

– Так здесь лето такое тяжелое, вы и не представляете себе!

Солнце в разгар лета за горизонт не уходит и прожаривает казарму со всех сторон, а она, как духовка, потом отдает весь жар внутрь. В казарме одновременно проживает сто тридцать человек с прикомандированными. Дышать нечем совершенно. Окна все раскрываем, а в окна гнус набивается: жужжит, кусает всю ночь. Короче, никто не спит по полтора – два месяца, пока жара стоит. А ещё болота летом растаивают, и из них идет болотный газ. Он вытесняет кислород и его не хватает. Все дышат, как – будто астмой болеют. Говорят, что даже самолёты летом летают с двадцатипроцентной недогрузкой из-за этого.

Информацию он получил от бойцов очень интересную, но она так и не смогла перехлестнуть то, что он, впервые в жизни, в свой день рождения, увидел первый снег!

15. ТРЕВОГА В ЧАСТИ

К началу осени все офицеры – двухгодичники, или, как их называют в армии, «пиджаки», призванные на службу ещё в Закарпатье, покинули часть и благополучно отбыли домой. В батальоне кончилась эра засилья «западэнцев», пришла эра «москалей».

У Соломатина об ушедших мнение было далеко не однозначное.

Службу они несли прилично, добросовестно, но при этом им не нравилось, что они оказались не по своей воле далеко от родины, у «москалей», а служить «москалям» им очень не хотелось. И ещё. Они частенько вспоминали художественный фильм о «лесных братьях», оставшихся на Западной Украине после Отечественной войны. Фильм назывался «Белая птица с черной отметиной». Там, в самом начале фильма, когда идут титры, играет музыка гимна армии «Галичина», музыка звучит без слов. Так эти молодые советские парни с большой гордостью рассказывали, что в кинотеатре, как только зазвучала музыка в кинофильме, весь зал встал и начал петь этот гимн. И ещё возмущало его то, что эти же парни вполне спокойно сознавались, что тот анекдот про западных украинцев, которые поливают грядку с огурцами машинным маслом, чтобы в земле пулемет не заржавел, есть не что иное, как самая настоящая правда. А ведь все они были комсомольцами и некоторые даже коммунистами!

Но уехали они и, наконец, им на смену стали приходить новички.

Сразу большой группой прибыли выпускники Московского Автодорожного института. У них в институте была военная кафедра, которая готовила военных автомобилистов. Так что эти ребята прибыли точно по своему прямому назначению, в отличие от Соломатина и Капустина. Следом за ними прибыла ещё группа молодых офицеров, теперь уже выпускников Московского высшего командного дорожно-строительного военного училища. Этих вообще готовили военными дорожниками.

Состав омолодился, служба стала заметно энергичнее, даже веселее. Все же задор у тех, кто всё только начинает, отличается от тех, кто мечтает уже лишь о доме.

Этой ситуацией сразу воспользовался комбат.

Чтобы «служба мёдом не казалась», он решил всех «посадить на казарму», объявив «тревогу».

Но тревогу он объявлял не внезапно, а предупредив за два дня.

Объявление «тревоги» влечет за собой выполнения ряда армейских формальностей. Ну, например, обязательная форма одежды «полевая».

А Соломатин, да и Капустин, как оборудовали себе повседневную, так больше формой и не занимались. И вот снова необходимо заняться оформлением погон, их пришиванием на форму, на бушлат, поскольку высказано требование, носить зимнюю полевую форму.

Вновь пришлось весь вечер сидеть за шитьем, вымерять расстояние для звездочек на погонах… К окончанию работы пальцы, как и полагается, были неоднократно проткнуты разными сторонами иголок. Раны ныли, подушечки пальцев болели.

И вот работа завершена, можно сходить покурить и отдохнуть.

– Я сегодня справился с работой раза в два быстрее, чем в первый раз,– похвалился перед другом Соломатин.

– Мне тоже быстрее удалось всё сделать, – отозвался Капустин.