О тех, кто в цирке не смеётся

Он в Новогоднюю ночь позволил себе расслабиться до такой степени, что сильно превысил свою алкогольную дозу, и, пробыв со всеми за общим столом до шести утра, ушел к себе и заснул.

После непродолжительного сна Соломатин проснулся около одиннадцати часов утра, поднялся, приготовил небольшой перекус на завтрак, заварил кофе и позвал друга похмелиться, чтобы быстрее прийти в себя.

На его зов сосед вышел из своей комнаты, они сели за стол, выпили по стопке водки и, как следует, закусили тем, что приготовил Андрей.

Попив напоследок кофе, Сергей сказал, что не выспался и пойдет досыпать.

В общежитии все поднялись, и возобновился праздничный гул, в котором деятельное участие приняли Соломатин с супругой, жена Сергея Татьяна и все остальные обитатели. Не было только самого Капустина.

Татьяна попросила его не беспокоить, пусть отсыпается. Он отсыпался весь праздничный день и, таким же образом, перешел в ночь. А утром, второго января к восьми часам утра уже надо было идти на повседневную службу.

Андрей поднялся, как обычно первым, совершил нехитрый утренний моцион и приготовил завтрак: яичницу с колбасой и кофе, пошел звать друга. Тот долго не слышал стука соседа в дверь, но его услышала Татьяна. Сообразив, в чем дело, она стала будить мужа, но тот никак не хотел просыпаться. Тогда она уперлась спиной в стену, и ногами столкнула мужа с кровати, но он так и не проснулся.

За дверью раздался страшный грохот падающего с высоты тяжелого мужского, костлявого тела, затем вскрик, длинная тирада, смешанная из ласкового обращения к жене её нежным прозвищем «Моя кобруша» и жуткими шахтерскими матами…

В конце-концов дверь у друзей отворилась и на пороге нарисовалась заспанная, отекшая физиономия соседа.

– Андрюха, тебе чего?

– Как чего? На службу идешь? Время вставать!

– Какую службу, Андрей, ты с ума, что ли, сошел? Сегодня, выходной день, первое января!

– Первое было вчера, и ты его проспал, а сегодня второе.

– Ни пи… Не ври!

– Мне что, тебе календарь показать? Да ты у Татьяны спроси!

Из-за двери послышался голос супруги:

– Вставай – вставай! Сегодня второе января, а первое ты проспал, алкаш несчастный.

– Да как второе? Я же помню, что с новогодней ночи пошёл спать…

– А вчера утром я тебя разбудил, мы похмелились, позавтракали, и ты опять ушел спать, а мне из-за тебя не с кем было выпить. Так я и провел его трезвым, вставил Андрей.

– Ладно, сейчас оденусь, но учтите, это он обратился одновременно и к жене, и к Соломатину, если вы меня обманули, то я вам этого никогда не прощу, а с тобой, это он конкретно обратился к жене, завтра же разведусь!

К сожалению, это был не розыгрыш, а чистейшей воды правда.

Капустин с большим трудом пережил на службе этот день. Но это было для него не завершением трудного испытания. Дело в том, что в этот же день, вечером, ему предстояло заступать в наряд дежурным по части.

24. С МЫСЛЯМИ О ГРАЖДАНКЕ

Вначале, пребывание в краткосрочном отпуске в семье своих интеллигентных родителей, а затем, воспользовавшись очень редким для него выходным днем, предоставленным первого января, Андрей Соломатин задумался над тем, к чему он пришёл, отслужив примерно полгода в армии, и с каким багажом он вернется к гражданской жизни, отслужив два полных года в таких условиях.

Размышления привели не просто к неутешительному выводу, а к ужасающему.

До призыва на службу он отработал четыре года на производстве.

Окружение было «простецкое», обычная пролетарская среда, «работяги», в своем большинстве. Но эти самые «работяги» никогда не позволяли себе в обыкновенной беседе, даже между собой, разговаривать матом. Да, некоторые вставляли мат для связки слов, но таких было меньшинство. А с большинством рабочих можно было поговорить на разные темы от науки до искусства. И ещё неизвестно, кто в этих вопросах лучше разбирался.

А здесь, в армии все разговаривали лишь одними матами. Оказывается, три – пять слов ненормативной русской лексики вполне успешно заменяют всё богатство и разнообразие русской словесности.

Этот вывод был неприятным, но не страшным для самого Андрея. А страшным выводом оказался тот факт, что за прошедшее время он стал одним из них!

Он начал разговаривать на службе только матом, а дома, общаясь с женой и дочкой, с трудом подбирал нормативные слова, чтобы выразить свою мысль правильно, четко и эмоционально.

Поймав себя на этой мысли, Андрей понял, что армейский лозунг о самосовершенствовании военнослужащих был и остаётся лишь лозунгом.

Почему, спросите вы? Да по простой причине.

Занятость на службе с восьми утра и, как минимум, до десяти вечера давала возможность дома лишь поужинать и лечь спать, иначе назавтра сил уже не хватало. Ни на музыку, ни на книги, ни, даже, на просмотр телепередач времени не оставалось. И единственное, что успевал читать офицер – это журнал «Коммунист вооруженных сил», да и то одну единственную статью – разработку к предстоящему политзанятию.