О тех, кто в цирке не смеётся

– Теперь время пошло. Простоишь пятнадцать минут, будет тебе обещанная свобода, повернулся и пошел в свою каптёрку, чтобы оттуда наблюдать за «казненным».

Представляешь! Я лишь вошел в каптёрку и закурил сигарету, чтобы время скоротать, как слышу истошный крик. Это кричал Вано:

– Товарищ прапорщик, развяжите меня, прошу Вас! Быстрее! Честное слово больше никогда не покину роту до самого дембеля!

Я возвращаюсь и вижу, что вместо тела солдата сплошное месиво из мошкары, комаров, всякие мухи жрут его, пауты гадкие! Они набились в волосы. Густо покрывающие его всё тело и жучат его беспощадно! Вообще я слышал, что эти твари всего за считанные часы способны высосать всю кровь из человека. Так это или нет, я не знаю, но когда увидел эту картину, то поверил на слово. Я быстренько освободил Вано от пут, и он как чумовой кинулся прямо в пожарный водоем отмываться от гнуса.

После того, как он обтерся и оделся, пришёл ко мне и сказал:

– Товарищ прапорщик! Я слово давал, я его выдержу. Можете передать ротному, что до конца службы больше в самоволку не пойду.

– И ведь своё слово держит! Вот, что значит честь горца! Никогда он не позволит себе нарушить данное слово!

                  * * *

Утром на улице было не -35, а все -38.

Комсомольского вожака провожать отправили лейтенанта Безьякова, командира одного из взводов. Ему было поручено, обязательно, дождаться «ракеты» и посадить старшего лейтенанта на неё, а если вдруг «ракеты» не будет, то вернуть его в роту.

Когда вышли на пристань из вахтовки, то стало понятно, зачем понадобился провожатый. Над рекой стоял тяжелый свинцовый туман. Плотность его была невообразимой! Тут не то, что своей руки не видишь, тут даже нос в тумане растворялся. В таком тумане можно было уйти невесть куда, вместо теплохода. А его, кстати, и не было!

Зато на берегу оказалось очень много народу, желающих срочно уехать в Сургут, он просто отлично прятался в этом свинцовом покрывале, но голоса слышны были отчётливо. Вот кто-то сказал:

– «Ракета» точно придёт. Надо подождать, когда туман ослабнет. Ведь видимости никакой на реке.

В этой промозглой холодине, при почти сорокаградусном морозе, без всякого укрытия пришлось дожидаться четыре часа.

Теплоход подошел!

Но прежде, чем запускать людей на палубу, по громкой связи сообщили, что выполняется последний рейс в эту навигацию, так что те, кому необходимо вернуться назад, сумеют это сделать не раньше декабря на самолёте.

После этого сообщения часть пассажиров осталось на берегу.

В салоне «Ракеты» было так же холодно, как и на улице, но включили интенсивный обогрев и к завершению путешествия салон прогрелся и все пассажиры, оттаяв от мороза, спали сном младенца. А в самом начале пути было холодно и страшно, потому, что крыло «Ракеты» на большой скорости врезалось в большие льдины, обильно плывущие по реке из ближайшего притока. Но всё то хорошо, что хорошо заканчивается. Путешествие Соломатина в третью роту завершилось вполне благополучно.

22. НЕЧАЯННАЯ РАДОСТЬ

Не зря говорится в народе: «Всё, что ни делается – всё к лучшему»! Народ мудрый, с ним невозможно спорить, а вот подтверждается его мудрость часто и густо.

Сколько раз в военкомате говорили Андрею Соломатину, тогда ещё гражданскому человеку: сходи в отпуск, обязательно, а то в армию призовут и «накрылся твой отпуск медным тазом». Там тебя никто и не подумает отпускать отдыхать.

Как бы ни так!

Армия, это то место, где от буквы закона отступать не полагается, поэтому, если ты что-то должен сделать, то с тебя семь шкур снимут, но ты всё равно выполнишь положенное тебе, ну а если что-то тебе должны, то ты это получишь, даже если будешь противиться. Правда, если честно, то от хорошего вряд ли кто будет отказываться, да и бывает это хорошее в армии «раз в году по религиозным праздникам».

Но, тем не менее, такое «хорошее», даже просто замечательное случилось с нашим главным героем повествования.

В самом конце ноября, в череде сверхурочных работ в рамках беспрестанно объявляемых комбатом «тревог» для своего личного состава, старшего лейтенанта Соломатина вызвал к себе исполняющий обязанности начальника финансовой части.

Андрей идет к нему в полном недоумении:

– Интересно! Что могло понадобиться начфину от меня?

Входит в небольшой кабинет, где по другую сторону высокой стойки сидит И.О. начфина и таким суровым голосом спрашивает:

– Товарищ старший лейтенант, ты на «гражданке» за этот, текущий год, в отпуск сходил?

– Никак нет, товарищ капитан, не сходил.

– А почему не сходили?

– А потому, что, когда я говорил, что мне необходимо сходить в отпуск, поскольку меня в этом году должны призвать в армию, то мне никто не поверил и не отпустил.

– Надо было настоять на своём и обязательно сходить!

– Надо было вашему коллеге из районного военкомата мне выдать какую-нибудь подтверждающую бумагу о том, что я буду призван, а он не посчитал нужным выполнить мою просьбу. Так, что я не виноват, что не сходил отдохнуть. Да и вообще, это мой отпуск, я его не отгулял, вас – то, что это так беспокоит, и почему вы мне об этом выговариваете!?