О тех, кто в цирке не смеётся

Шутка, конечно, веселая, только таких и среди «не французов» сколько угодно. Кто не знает языка и даже не представляют, куда их отправили служить в армию. Это стало ясно, когда в конце октября, когда они дома на жарком юге ещё купались в реках и арыках, а тут уже легли такие суровые холода, каких они никогда не видели. И холод тянется через всю осень, календарную зиму и вот уже весенние месяцы: март, а зима не уходит, апрель, а морозы стоят и снег как шел, так и идет, май наступил, а тепла все нет. Парни мёрзнут и вспоминают, что дома в феврале уже отцвел урюк, в мае созревает черешня… Подходят они к Соломатину и спрашивают:

– Товарищ старший лейтенант, скажите, пожалуйста, а здесь лето бывает?

– А вы посмотрите вокруг. Что вы видите?

– Деревья видим, лес…

– Ну, парни, раз деревья растут, то значит, лето бывает?

– … Бывает. Ой! А мы даже и не подумали об этом. Уж так зима надоела!

Но это было уже весной следующего года. А сейчас на выполнении задания по хозработам этот самый авторитетный Касен подошел и о чём – то поговорил с одним из солдат на казахском языке.

Соломатин прислушался. Давненько он не слышал казахской речи. Хотя от рождения и до поступления в институт прожил в Казахстане. Разговаривать он на казахском языке никогда не умел, но многие слова тогда знал, а сейчас, прислушавшись, кое – какие вспомнил. Понял, что парни хотели бы сходить на почту в поселок.

– Странное желание. Ведь всю почту в часть с поселковской почты доставляет почтальон. Это ведь они должны знать и без знания языка.

И вот, в самом деле, один из солдат подходит к Соломатину.

– Товарищ старший лейтенант, – говорит он на ломанном русском. Разрешите мне сходить в поселок на почту. Мне посылку должны прислать. Я хотел бы её получить.

– В армии существует такой порядок: назначенный командиром почтальон, по доверенности от части, получает всю корреспонденцию, включая посылки, приносит в часть и здесь раздаёт получателям. А что касаемо посылок, то их вручают адресату лишь после просмотра содержимого дежурным офицером на предмет наличия запрещенных предметов. Так что Ваша просьба невыполнима. Ясно?

– Ясно, – ответил он, и отходя от Саломатина, выразительно посмотрел на Касена.

– Стало быть, я не ошибся, решил для себя Андрей. Касен что-то задумал, скорее всего, хочет бутылку прикупить в «Мостоотряде».

Погода несколько испортилась, и стал накрапывать небольшой дождь. «Старший» команды поторопил своих исполнителей с завершением работ. Однако вместо этого к нему подошёл другой солдат и тоже на далеко не чистом руссом языке стал проситься в поселок, чтобы там, в магазине, купить к чаю печенье или пряников.

– Товарищ солдат! Сейчас вы завершите работу, и мы вернёмся на территорию части, а там, в солдатской чайной, вы сможете не только печенье с пряниками купить, но и выпить соку или чаю. Так что работайте и не отвлекайтесь. А сам подошёл к заводиле и так, чтобы услышали все солдаты, сказал, указывая на небо:

– «Жамбыр» (дождь по-казахски).

Лицо Касена выразило неописуемое удивление. Через несколько молчаливых секунд он сказал:

– Товарищ старший лейтенант! Откуда же я мог знать, что вы казахский язык знаете.

– Ну, знать я его не знаю, но прожив восемнадцать лет в Казахстане, я всё же могу понять общий смысл сказанного.

Возникающую конфликтную ситуацию не довели до конфликта, а завершили всеобщим смехом.

А вечером, сидя в кабинете с партийным секретарем, Соломатин рассказал о том, что всех ребят просто необходимо обучать русскому языку, иначе у них службы не будет никакой.

Иващенко глубоко проникся этим предложением и очень быстро ему

из политотдела бригады передали учебники для обучения русскому языку в армии.

21. ПЕРВАЯ КОМАНДИРОВКА

Андрея как-то постоянно тяготило или даже правильнее сказать мучило то, что у них в батальоне числится три «боевых» роты, а он общается с двумя, и двумя отдельными взводами – хозяйственным и комендантским. А где находится третья рота, чем она занимается, кто в ней служит, как она живет и чем живет? Всё это он знал лишь понаслышке от других офицеров.

– Надо бы как-то туда попасть, познакомиться, хотя бы, с личным составом, – думал он. Но как туда поехать, да, и, вообще, как напроситься на поездку, ведь это необходимо с комбатом решать, а он терпеть не может партийно-комсомольскую работу. Решит, что мне делать нечего, вот я и прошусь съездить, и навалит дополнительную нагрузку. По всей видимости, необходимо посоветоваться с замполитом.

В первые дни ноября после утреннего развода Соломатин напросился на беседу с замполитом.

– Входи – входи, – отозвался замполит на стук Андрея в его дверь.

– Товарищ капитан, разрешите обратиться?

– Слушаю тебя, какой у тебя вопрос?

– Товарищ капитан, у нас где-то в поселке существует сама по себе третья рота. Это порядка ста человек моих комсомольцев, а я их не видел ни разу, и они со мной тоже не знакомы. Вот думаю, как бы мне туда попасть, чтобы хотя бы навести контакты со своим личным составом.