О тех, кто в цирке не смеётся

– А дело в том, что раз ты не отгулял отпуск, то мы должны будем тебя либо отправить в отпуск, либо выплатить тебе денежную компенсацию за неиспользованный отпуск.

– Не понял?! Мне что, полагается отпуск за этот год?

– Да! Или отпуск, или денежная компенсация. Причем решать необходимо немедленно, поскольку, если пойдешь в отпуск, то должен будешь его отгулять до конца этого года. Ясно, товарищ старший лейтенант?

– Предельно ясно! Однозначно отпуск, только какой он будет продолжительностью?

– Согласно закону тебе полагается двое с половиной суток за каждый полностью отслуженный месяц. Ты в каком месяце к нам пришел?

– В июле.

– Значит, тебе полагается с учетом августа, сентября, октября, ноября и декабря двенадцать суток не считая дороги.

– Еще и дорога не считается?

– Да. Дорога туда и обратно.

– Ни фига себе! Так это получается почти полноценный гражданский отпуск!

Соломатин тут же оформил себе отпуск с начала декабря, причем так, чтобы прихватить ещё и воскресенье. Наглеть не стал, так что субботу себе не прихватил, всё же суббота в армии парко-хозяйственный день, все люди друг у друга на глазах. А с пятого декабря он с семьей улетел на две недели к родителям.

Дни отдыха пролетели мигом, как один день, и в преддверии новогодних праздником он уже вернулся на службу.

23. ПЕРВЫЙ НОВЫЙ ГОД В АРМИИ

Вернувшись из отпуска, Андрей сразу попал в ситуацию подготовки к встрече Нового года в части.

Замполит – главное действующее лицо в этой подготовке. Он, в отличии от командира части, был человеком не мрачным, даже светлым, имел ряд артистических наклонностей. Он умел петь, играл на многих музыкальных инструментах, хорошо декламировал стихи, говорил, что хорошо танцевал в молодости. А сейчас стал довольно грузным человеком и перестал танцевать, так как ему кто-то из многочисленных знакомых женщин сказала, что, когда он танцует, то лично ей хочется спрятаться в окоп, поскольку он напоминает ей огромный танк, быстро движущийся на безоружную толпу.

У Юрия Васильевича были, что называется «на карандаше», все солдаты, умеющие что-либо исполнить со сцены. Поэтому к троим своим штатным работникам клуба: начальнику и двоим солдатам Назарову и Шмидту добавил из своего списка ещё троих солдат и одного прапорщика-музыканта, освободив их от иных работ и поручив заняться подготовкой новогоднего концерта. И они поручение выполнили, подготовив пять музыкальных номеров. Замполит их все посмотрел, одобрил, сказал, что вести концерт он будет сам и добавит в него ещё пару стихотворений и свою любимую песню «Мои года – моё богатство» в собственном исполнении.

Единственное праздничное новогоднее украшение на территории части – срубленная неподалеку от своей же территории пушистая сосна, метров шесть высотой.

Её комбат разрешил установить посреди плаца.

Солдаты установили комель прямо на бетон, а потом закидали снегом, утрамбовали его и залили водой. Эту процедуру повторили несколько раз, примерно через каждые тридцать минут. Этого времени вполне хватало, чтобы на сорокаградусном морозе облитый водой снег превращался в несокрушимый лед. С последней заливкой «фундамент» вокруг сосны расправили лопатами, присыпали свежим чистым снегом… Вот и всё украшение. Ни игрушек, ни гирлянд… Всё строго, без излишеств, очень аскетично.

В честь праздника 31 декабря обед был устроен по меню праздничного дня: дополнительно к рациону: два куриных яйца, четыре печеньки, но вместо традиционного компота из сухофруктов бойцам налили по стакану сока.

Именно во время обеда был дан праздничный концерт, так распорядился командир.

Казалось бы, ну чего тут праздничного? Но солдаты и такого не видели ни разу за время своей службы.

В честь встречи Нового года комбат распорядился сдвинуть отбой в части на один час. И солдат уложили спать не в 22-00, а в 23-00. И утром первого января, в первый день нового года у них подъем был тоже на час позже. Не в 6-00, а 7-00.

Это был единственный праздничный день, когда все солдаты, кроме тех, кто стоял в наряде, отдыхали, и никто их не имел права привлечь к выполнению каких – либо работ.

Этот праздник «ни о чем» впечатлительному Соломатину напомнил ситуацию из комедийного фильма «Кин-дза-дза», когда господин Уэф весь грязный, запуганный, оборванный и вечно голодный, мечтательно рассказывает, как бы ему хорошо жилось, если бы у него были оранжевые штаны.

– Тогда бы все пацаки и чедлане перед ним приседали и говорили «КУ», и даже эцелоп не смел бы его бить … по ночам!

Для самого же старшего лейтенанта Соломатина этот первый в армии новый год выдался и впрямь праздником.

Возможно, что подействовало его жесткое выступление в адрес начальника штаба на партийном собрании, а может быть просто сверху, что наиболее вероятно, потребовали с него именно такой график дежурства по части, но ни тридцать первого декабря, ни первого января, ни один двухгодичник не оказался в наряде. Службу несли кадровые офицеры и прапорщики.

Совершенно неожиданно в этой ситуации сорвался друг Соломатина Сергей Капустин.