О тех, кто в цирке не смеётся

Сгрудились в прихожей, чтобы не натаскать ногами грязи в чужую квартиру. Хозяин пошел на кухню и вышел оттуда с тазиком, в котором лежало четыре воробья.

– Это что, добыча?

– Конечно! – гордо ответил охотник.

– Вот это?… добыча? Это же воробьи!

– Сам ты воробей! Я говорю, что вальдшнепы.

– Парни, это кулики, а не воробьи. Видите, ноги длинные.

– Да, под такую дичь никакой водки не хватит, сказал Безьяков, и все покинули охотника.

32. НИЩЕТА И БЛЕСК СОДАТСКОЙ КУХНИ

Пробыв два года в тесной близости с рядовым составом, Соломатин пришел к выводу, что все анекдоты о том, что наши солдаты питаются брюквой, есть не что иное, как анекдоты.

Рацион разнообразием не сильно балует, это правда, но потребное количество белков, жиров и углеводов для молодого, крепкого мужского организма вполне достаточен. Другое дело, каким образом он доводится до каждого и доводится ли?

Назначили приказом командира старшего лейтенанта Соломатина в комиссию по проверки работы хлебореза.

Должность хлебореза в армии исторически выборная.

Повелось всё ещё со времён гражданской войны, когда вся страна жила в условиях острой нехватки продуктов питания. Тогда, после нескольких серьезных конфликтов, возникших в действующих войсках и закончившихся расстрелами заворовавшихся и выражением недоверия к зарождающейся советской власти, главное военное руководство издало приказ о том, что на эту должность ставится самый честный, по мнению большинства, военный, а выбирается это лицо на общем собрании.

Что тут говорить об Отечественной войне. Там тоже солдатам жировать не приходилось, поэтому должность хлебореза осталась такой же ответственной.

Эти традиции советской армии тянулись и в восьмидесятые годы. Но в действии был социалистический принцип: «Доверяй, но проверяй».

И было что проверять.

Нужно было, чтобы все куски хлеба при разрезании буханки были совершенно равнозначными, то есть в весовом параметре не отличались более чем на пять граммов.

Тот, кто работал на нарезке хлеба не первый день, выполнял эту работу очень артистично и с ювелирной точностью.

Ни разу при взвешивании кусков хлеба с разных буханок, с одной буханки, в разные дни не давали допустимого превышения.

Другая часть работы – это штамповка масла.

Рацион 25 грамм сливочного масла – обязательная составляющая в питании каждого воина.

Чтобы получить точную пайку в армии используют специальную штамповку. Это ручной стаканчик определенного объёма. Его надо полный набить маслом и выровнять с краями штампа. После этого, имеющимся в ручке толкателем готовая штамповка масла выдавливается наружу, как правило, в холодную воду.

– Ну что тут может быть сложного, что тут проверять, когда всё заранее рассчитано и предусмотрено, – скажете вы и будете абсолютно не правы!

Именно в этом штампе находиться «золотое дно»!

Отштампованное масло имеет цилиндрическую форму высотой примерно пятнадцать миллиметров.

Вот если вам вместо пятнадцати миллиметров подать цилиндрик высотой четырнадцать миллиметров, вы, наверное, этого не заметите, а тем не менее это для хлебореза большая экономия.

Вы только подумайте: ежедневно каждый военнослужащий части обязан получить по такому цилиндрику масла, а в батальоне триста человек.

На каждом из солдат по миллиметру экономии и в итоге недодал на стол триста миллиметров масла. А это ни много – ни мало, а полкилограмма масла ежедневно. А за месяц порядка пятнадцати килограммов качественного сливочного масла.

При цене на масло в восьмидесятых годах порядка четырех рублей восьмидесяти копеек за килограмм, только за месяц прямой выгоды получалось семьдесят два рубля, а за год более восьмисот рублей. Так что только на одном масле заинтересованный человек мог себе сколотить за три года сумму, достаточную для покупки «Москвича».

А самое главное, что механизм экономии очень простой. На дно штамповки укладывалась тонкая прокладочка, не более миллиметра толщиной и всё, денежки в карман потекли.

Вряд ли солдат – хлеборез торговал этим маслом. Он мог таким образом накопить излишек, чтобы вкусно покормить «дембелей». А вот, если это делал солдат с указания начальника столовой или продовольственного склада, тогда эти излишки точно превращались в личный доход прапорщика, сидящего на этом складе.

Но это лишь малая часть возможных обогащений за счёт бесправных солдат.

Вот простая логика:

– Зачем тратить собственные деньги на покупку мяса или рыбы, ну или яиц, когда, заступив в наряд по кухне, можно совершенно безнаказанно взять себе столько, вы думаете сколько нужно? Как бы ни так. Ведь прапорщик, заступающий в наряд, получает суточный продовольственный паек на весь батальон, а уже из него, он лично, выделяет для себя «дополнительный паек» , достаточный для безбедного существования целой семьи в течение месяца. А стало быть, он берёт не столько, сколько ему нужно, а сколько может унести с собой!

Получив порядка шести килограммов мяса для приготовления обеда, он, оставит все кости и сало, а мякоть, килограмма два, а то и все три оставит до завершения наряда, а потом спокойно отнесёт его домой.