О том, почему с нами происходят «случайные» события. Таинственное и непостижимое действие Промысла Божия в окружающем нас мире и в жизни каждого чело

Впрочем некоторые говорят: если Бог промышляет об избранных Своих, то отчего же они в продолжение своей земной жизни терпят различные скорби и неприятности, как и все прочие люди? Но дело тут в том, что рассуждающие так смешивают истинное благо верующих с их наружным счастьем, чего Евангелие не делает никогда. Научитесь только различать эти понятия, и многое в этом деле будет яснее. Бог считает нашим благом то, чего мы вообще не склонны называть нашим счастьем. Мы ищем нашего счастья в успехе, в здоровье, в славе, в богатстве, в привязанности людей, а, может быть, даже и в удовольствиях; для Бога же благо наше заключается в святости и спасении. Вот ты, брат мой, мечтал о власти, о богатстве, о влиянии, о всеобщем уважении, и вот планы твои разрушаются, средства твои истощаются, положение твое колеблется, здоровье твое надламывается, а земное будущее твое разбивается навсегда. «Жестокий удел», — может быть скажете вы. Но повремените своим приговором. По плану Божьему тут-то именно и начинается ваше истинное и вечное благо. Только здесь вы научитесь смотреть на жизнь правильно: только здесь вы отрешитесь от всего своекорыстного и низкого; только здесь вы научитесь распознавать истинную любовь и сладость жертвы; только здесь вы почувствуете всю призрачность светского величия; только здесь вы обретете вечную жизнь и, вопреки всем этим горьким Разочарованиям, дойдете до сознания, что, несмотря на кажущееся противоречие, все неуклонно содействует вашему благу.

(Из книги «О промысле Божием», М., 1907)

Чудеса на каждом шагу

В сороковых годах скончалась в городе Вараждине, в Югославии, старшая сестра писателя Алексея Николаевича Толстого — Елизавета Николаевна. Вот что она говорит о смысле и значении чуда.

«В нашем языке слово «чудо» соответствует понятию прекрасного, необычного, удивительного. Есть и другое слово, сходное с ним наружно, но в корне глубоко различное, это «знамение», то самое знамение, о котором книжники и фарисеи просили Учителя. Помните суровый ответ Его? «Род лукавый и прелюбодейный ищет знамения; и знамение не дастся ему» (Мф. 12, 39).

Оба эти слова часто смешивают в разговорной речи, подменивают одно другим, забывая, что Спаситель употребляет их раздельно, когда говорит о втором Своем пришествии: «Ибо восстанут лжехристы и лжепророки, и дадут великие знамения и чудеса» (Мф. 24, 24).

Мне кажется, можно определить их следующим образом: знамение — громкий глас Божий, возвещающий, предостерегающий, указующий и поэтому явный и ко всем обращенный. Чудо, наоборот, есть нечто прикровенное, интимное.

И Спаситель, отказавшийся являть знамение, творил чудеса ежедневно, ежечасно. Это был поток любви, неудержимо истекающий от Того, Кто на земле являлся воплощенной любовью. Чаша сострадательной любви переполняла края и лилась свободным, сияющим потоком на малых, убогих, обиженных и страждущих во все время, пока стопы доброго Пастыря касались нашей убогой матери-земли.

А сейчас? Неужели же время чудес миновало? И Тот, Кто смертию смерть попрал, Кто победил мир, отвел от него Свою щедрую руку? Нет более чудес? Да кто это сказал Вам, братья мои? Кто возвел клевету на начало света?

Нет, есть чудеса: жизнь каждого человека сплошное чудо, потому что судьба его есть непрестанное действие Божьего о нас попечения и водительства. Не всегда это кажется ясным лишь потому, что заботы, печали и радости, из которых ткется ткань судьбы человеческой, мешают разглядеть ее узор.

Но в жизни каждого случаются минуты, когда, раздвинув чадный покров, мелькает ослепительной белизной рука Ведущего. Почему же не все умеют видеть? Почему, даже увидев, забывают?

Я, которая пишу эти строки, свидетельствую, что всякий раз, как мне приходилось в большом обществе заводить разговор о чудесном, большинство присутствующих рассказывали о своем, и выходило так, что почти с каждым бывали «непонятные случаи», «необъяснимые происшествия». Слово «чудесное», разумеется, не произносилось, потому что, как это всем известно, некоторым людям кажется стыдно «верить в сверхъестественное», а чудо есть именно то сверхъестественное, против которого возмущается мнимо-свободный разум человека.

А между тем чудо есть не нарушение, а наоборот: действие высших и вечных законов бытия в нашем преходящем мире. И законы эти действуют среди законов мира материи так же просто, обычно, как и остальные, только люди почему-то не хотят заметить их или, «отметив что-то необъяснимое», быстро забывают, иногда прямо стараются забыть, как будто души, слабые и тесные человеческие души, пугаются того необъятного, которое стучится к ним и которого они не в силах вместить.