О трёх этапах изменений анлаутных согласных в истории тюркских языков

В тюркских языках, особенно в их диалектах, зарегистрированы многочисленные случаи внутридиалектного соответствия й ~ дж ~ ж, с одной стороны, и й ~ ч, представляющего собой результат оглушения дж, — с другой. Чем же объясняется необычайная склонность начальных й и дж к диалектному чередованию? Звук дж, представляющий звонкую аффрикату, является достаточно слышимым, и не случайно, что в истории самых различных языков мира начальный й заменяется более звонкой и слышимой аффрикатой. Есть некоторые косвенные доказательства, свидетельствующие о том, что в тюркских языках, имеющих в настоящее время начальный дж, некогда ему предшествовал начальный й. Общей особенностью киргизского и алтайского языков Б. Юнусалиев считает выпадение аффрикаты дж/дз перед узкими гласными, например: кирг. и алт. ыр ~ каз. жыр ~ тат. йыр ‛песня’; кирг. и алт. ыраак ~ каз. жырақ ~ уйг. йирек ‛далеко’, ‛далекий’[3]. В действительности аффриката дж не может утратиться перед узкими гласными. Для этого нет необходимых фонетических условий. Утрачивался здесь в действительности начальный й, который может утрачиваться перед узкими гласными типа и, ы. Возможность такой утраты хорошо подтверждает азербайджанский язык: ср. азерб. ил ‛год’, тур. yıl, азерб. илан ‛змея’, тур. yılan, азерб. үрәк ‛сердце’, тур. yürek. Следовательно, киргизская словоформа ыр ‛песня’ возникла в ту эпоху, когда в языке еще существовал начальный й. Когда он позднее превращался в аффрикату дж, то в ряде слов перед узкими гласными успел уже утратиться, откуда и современное киргизское ыр ‛песня’ из йыр.

Что касается сходно звучащих монгольских слов с начальным дж, например монг. džiru ‛рисовать’, тат. jaz ‛писать’, то такие примеры не показательны, поскольку превращение начального й в аффрикату могло происходить самостоятельно, подчиняясь той же тенденции к устранению слабых согласных в начале слова.

Помимо общей тенденции к замене слабого начального й более слышимой аффрикатой в языках могут существовать факторы, не благоприятствующие превращению й в дж, и факторы, благоприятствующие такому преобразованию. Так, например, наличие в языке или диалекте фонемы ц вместо ч не благоприятствует аффрикатизации й. Языки, для которых характерна ассимиляция начального согласного аффикса множественного числа и некоторых других аффиксов, более склонны к аффрикатизации. Исключение составляет башкирский язык, в котором аффрикаты вообще отсутствуют, хотя ассимиляция развита довольно сильно. В языках, уже имеющих фонемы й и дж, как, например, турецкий и азербайджанский, й менее склонен к аффрикатизации. В языке типа татарского, в котором существует одна аффриката ч с сильно ослабленной смычкой, но не было дж, наблюдается частичная аффрикатизация й. Таким образом, такое фонетическое изменение анлаута, как озвончение, должно рассматриваться во всем объеме других сопряженных фонетических явлений в системе тюркских языков.

Известно, что якутскому начальному с в словах типа суох ‛нет’, суол ‛путь’ соответствует, например, в турецком yok, yol. Однако любопытно, что слово якут звучит в якутском как саха, что дает основания связывать саха и рус. якут. Очевидно, рус. якут отражает тот исторический момент, когда саха звучало как йаха.

Третий этап изменений анлаутных согласных в истории тюркских языков связан со вторичным оглушением.

В свое время В. А. Богородицкий высказал весьма интересное предположение о возможности оглушения начальных согласных в некоторых тюркских языках под влиянием субстратов. Можно принять, пишет В. А. Богородицкий, что џ и ж представляют дальнейшее развитие ј, подобное изменению, например, народнолатинского ј в итал. дж и фр. ж, ср. итал. giugno и фр. juin ‛июнь’. В Восточной Сибири — в тувинском, карагасском и хакасском — рефлексом данной фонемы является шипящий ч, представляющий собой приглушение по отношению к џ; это приглушение захватывает и диалект шорцев (алтайская группа), которые примыкают с запада к хакасам, и в этом соседстве можно усматривать причину одинаковости рефлексов, тогда как кызыльцы, самые северные в хакасской группе, обитающие в верховьях р. Чулыма, по которым ниже расположены чулымские татары, сохраняющие ј (как и остальные зап.-сиб. диалекты), имеют ј, так что и здесь географической близостью можно объяснить одинаковость отражения фонемы ј. Отступление якутского языка, показывающего с, т. е. свистящий спирант, представляется характерным и вместе с тем понятным, ибо в этом языке и первичное ч отражается в виде с (быть может, под иноязычным цокающим влиянием), причем якутский рефлекс по своему приглушению гармонирует с названными восточными языками и диалектами. Рефлекс же ч, в последних результат приглушения џ из ј, представляет собой явление, родственное с приглушением б, захватывающим подряд сибирские диалекты, начиная от карагасского и тувинского на востоке и кончая кюэрикским и барабинским на западе[4].