О творчестве братьев Стругацких

«Очень просто, – сказал староста. – Вам, видно, никогда еще не приходилось вступать в контакт с нашими канцеляриями. Всякий такой контакт бывает только кажущимся… Эти беспрестанные телефонные переговоры доходят до нас по здешним аппаратам в виде шума и пения, вы, наверно, тоже это слыхали. Так вот, единственное, чему можно верить, – это шуму и пению, они настоящие, а все остальное – обман. Никакой постоянной телефонной связи с Замком тут нет, никакой центральной станции, которая переключала бы наши вызовы туда, не существует; если мы отсюда вызываем кого-нибудь из Замка, там звонят все аппараты во всех самых низших отделах, вернее, звонили бы, если бы, как я точно знаю, почти повсюду там звонки не были бы выключены. Самое лучшее – сразу бежать прочь от телефона, как только раздастся первое слово» (Кафка «Замок»).

Он добрался до самого последнего этажа, где у входа на чердак, рядом с механическим отделением никогда не работающего лифта, сидели за столиком два дежурных механика и играли в крестики-нолики. Перец, задыхаясь, прислонился к стене. Механики поглядели на него, рассеянно ему улыбнулись и снова склонились над бумагой.

– У вас тоже нет своей трубки? – спросил Перец.

– Есть,– сказал один из механиков.– Как не быть? До этого мы еще не дошли.

– А что же вы не слушаете?

– А ничего не слышно, чего слушать-то.

– Почему не слышно?

– А мы провода перерезали.

«Подряд вообще никто не слушает, женщины, наверное, тоже. Ведь директор обращается ко всем сразу, но одновременно и к каждому в

отдельности. Понимаешь?

– Боюсь, что…

–– Я, например, рекомендую слушать так. Разверни речь директора в одну строку, избегая знаков препинания, и выбирай слова случайным образом, мысленно бросая кости домино. Тогда, если половинки костей совпадают, слово принимается и выписывается на отдельном листе. Если не совпадает – слово временно отвергается, но остается в строке. Там есть еще некоторые тонкости, связанные с частотой гласных и согласных, но это уже эффект второго порядка. Понимаешь?

– Нет,– сказал Перец…

– Это не единственный метод. Есть еще, например, метод спирали с переменным ходом…. Есть метод Стивенсон-заде…» («Улитка на склоне»)

М землемер К., и Перец в свое время вынуждены заполнить маловразумительные анкеты. Непосредственного начальника К. Кламма, равно как и директора Управления никто никогда не видел кроме его любовницы. Любовница Кламма Фрида становится женой К., то же самое происходит и с сожительницей директора Алевтиной. Сопоставления эти можно продолжать, впрочем, те, кто читал «Замок» Кафки и сами их, конечно, заметили. Разумеется, сюжетные совпадения не столь важны. Важно, что повесть Стругацких пронизывает дух кафкианского безумия, иррациональности и бессмысленности существования. Землемер К. так и не может добраться до Замка, куда его вызвали якобы на работу. Перец не может выбраться из Управления, а Кандид – из Леса (Комментарий для прессы: Кандид – это имя героя одноименное повести Вольтера, герой которой мучительно пытается обрести смысл своего существования, всюду наталкивается на глупости, нелепости и несообразности и, в конце концов, приходит к выводу, что смысл существования заключается в том, чтобы «возделывать свой сад», то есть единственно осмысленным является труд на земле). Выхода из этого бессмысленного топтания по кругу герои Стругацких в отличии от героя Вольтера так и не находят. Вольтеровский Кандид тоже в общем-то находит только псевдовыход.

Сейчас, говоря о том, что «Улитка» воплощает дух и повторяет сюжетные ходы «Замка», в эту фразу вкладывают чуть ли не упор. Дескать, вторичное произведение. Интересно, а кому-нибудь из советских писателей, пишущих в 60-е годы, вообще могла придти в голову столь бредовая идея, как писать под Кафку? Нет, творчество Кафки в Советском Союзе 60-х конечно знали и даже признавали за экзистенциализмом некоторые достоинства, но кто ещё даже из самых наших явных диссидентов мог даже в бредовом сне представить, что он пишет в стилистике и эстетике экзистенциализма???