О творчестве братьев Стругацких

Сейчас нам кажется странным и парадоксальным, что в этой, чуть ли не самой «правоверной» и «социально правильной» повести братьев Стругацких цензура усмотрела какой-то социальный негатив. Цензура просто не поняла, какими апологетами социализма были авторы. Замечания о том, что «не может быть богатых стран, где все есть и одновременно нищих азиатских стран», и капитализма с полным материальным благополучием сейчас кажутся откровенно наивными. Удивительно, что повесть, несмотря на весь социальный пафос, практически не устарела в том, что касается бытовых деталей. Очень многое в мире со времени написания этой повести изменилось, но политический расклад остался практически таким же, как во времена Стругацких. Недаром Андрей Измайлов так легко переносит действие повести в постсоветскую Россию 90-х, в новую Страну Дураков, в которую попадает вечный Иван Дурак, Ваня Жилин. Только в мире Измайлова уже нет того социалистического рая, из которого приезжает Жилин. Разве что Китай или Куба. Сейчас книгу можно читать как диагноз современному российскому обществу, только проблема в том, что мало осталось читателей.

Обозначенная проблема по-прежнему остается актуальной, как остаются актуальными и рассуждения Ивана Жилина о необходимости воспитания человеческого мировоззрения. И со скептицизмом самого Жилина и его коллег мы, наверное, тоже согласимся.

Если говорить о социально-философских аспектах книги, то они представляют интерес в следующем: социальная картина постиндустриального общества и социальный диагноз даны совершенно точно. А вот философские рассуждения доктора Опира вызывают определенный интерес. Разумеется, не сами рассуждения, а цитируемые имена и теории. Что касается Маркса, то здесь все верно. Многие экономисты полагают, что капитализм сумел прийти к обществу равных возможностей именно потому, что воспользовался идеями Маркса. А вот говоря о том, что Мальтус устарел, доктор Опир совершенно не прав. И появление восточного сепаратиста в кафе этого благополучного мира прекрасно это доказывает.

Интересно отношение писателей к главному злу (на данном этапе его развития) этого благополучного мира. Сама идея слега отнюдь не нова, и откровенно заимствована у С. Лема. Новые технологии способствуют возникновению новых благ и новых опасностей. Мысль эта в XX веке достаточно расхожая. Но вот что касается субъективного идеализма и объективного материализма, то здесь Стругацкие категорически расходятся с Лемом. Лему явно импонировала идея существования человека просто как набора электронных импульсов. При этом сознание могло существовать вполне автономно от объективного мира, да и сама идея существования этого объективного мира подвергается сомнению. Постольку, поскольку мир существует только в голове конкретного человека, то почему бы там не существовать иллюзорному миру, возникшему под влиянием психоволновой терапии. Мир этот ярок, многообразен и богат, а его иллюзорность не есть его недостаток. Звучащие в книге доводы contra оформлены следующим образом:

1. слег выуживает все желания из подсознания, из пресловутого «Оно». Хотя, в общем-то, это ничем не доказано, кроме ощущений самого Жилина. И еще один продолжатель Стругацких вполне убедительно доказывает, что мечтать под воздействием слега можно и о спасении мира (Лукьяненко С. «Ласковые мечты полуночи»).

2. Контрдоводы самого Жилина: «Твой идеал – дерьмо, Римайер. Если во имя идеала человеку приходится делать подлости, то цена этому идеалу – дерьмо». Это тоже звучит не вполне убедительно, да, Римайер послала Жилина к рыбарям, но, может быть, это индивидуальная подлость Римайера, Буба же его туда не послал и, более того, дал ему слег, между прочим, совершенно бесплатно.

3. Доводы, апеллирующие к эмоциям: «Буба лежал в ванне по шею в зеленоватой воде, от воды поднимался пар. Я стоял и глядел на Бубу. На бывшего космонавта-испытателя Пека Зеная… Мне было противно думать, что какой-нибудь час назад я был похож на него… Пьяные гнусно храпели, распространяя запах перегара…» Картинка, конечно, крайне неприглядная, но ведь все это только эмоции.

И картина всего человечества в огромном корыте с горячей водой представляется при всей своей апокалиптичности вполне реальной. Видимо, это в свое время и испугало (просто на уровне подсознания советскую цензуру). Созданная антиутопия оказалась столь страшной и столь яркой, что описание слега было не столь уже и важным. Слег был нужен авторам для того, чтобы двигать сюжет шпионского романа. И. Ефремов очень верно и очень проницательно заметил 45 лет назад, что роман «настолько ярок и страшен, что не оставляет никакой надежды на что-либо хорошее для человечества». Видимо, это и позволяет сохранять ему актуальность в сегодняшнем мире.

Улитка на склоне

Количество служащих и объем работы совершенно не связаны между собой

Законы Паркинсона

Разрешение надо получить обязательно…

Разве можно без разрешения?

Ф.Кафка «Замок»