О вечном и преходящем

Для богообщения нужно непрестанное усилие, борьба со страстями и с первородным грехом. А для де­монообщения не нужно ничего, кроме прыжка вниз. По нашему мнению, присутствие в грехе демона как живо­го существа, с которым мы входим в контакт, делает грех притягательным. Демонообщение осуществляется в под­сознании человека. Даже люди неверующие чувствуют, что во время таких грехов как убийство на них давит какая-то посторонняя сила. Она не только давит, но манит их совершить преступление.

Шизофрения - это раздвоение личности, а в грехе происходит соединение двух начал: демона и человече­ской души. Только в отличие от шизофрении у челове­ка сохраняется сознание поступка и добровольное со­гласие на грех. Даже при тирании демона это сознание не исчезает. В грехе заложено тайное желание осущест­вить единство с демоном, тайная любовь к демону, по­этому вечные муки - это вечное состояние демонообщения - единства, которое превратилось в вечную константу.

Не сам по себе грех, а приближение через грех к са­тане наполняет душу человека каким-то мутным вос­торгом и ожиданием каких-то новых емкостей бытия. Господь назвал демона лжецом и человекоубийцей. Демон лжет, как иллюзионист, обещая блаженство в грехе, а затем совершает дело человекоубийцы, по­гружая душу во мрак, как подобие смерти, лишая ее Бога - источника жизни. Затем вновь демон со своей черной энергией приближается к человеку, заманивает его в поле своих иллюзий и делает человека подобием живого трупа. Странное дело, человек вместо того, что­бы отшатнуться от греха, как от огня, уже опаливше­го его, ищет снова счастья в новых глубинах греха, в новых степенях демонообщения и опять становится живым трупом. Поэтому грех - это не только ошибка, излишество, невоздержание или болезнь; грех - это вид особой лжемистики, антипод богообщения. Грех не­объясним как антропологический феномен. Он уходит в мир метафизического зла, как дерево корнями в землю. В реальном демоноуподоблении через грех скрыта тайна вечных мук, которые так яростно отвергаются современными гуманистами, реформаторами христианства.

 

Демонизм греха - тайна вечных мук

Грех - это добровольное безумие и начало царства демона в душе человека.

Грех нельзя объяснить массовым психозом или безумием. Сумасшедший невменяем, а здесь люди знают, на что они идут. Приведем пример. Человек, как будто не проявляющий никаких психических отклонений, корректный в обществе, исполнительный на службе, отзывчивый сосед, заботливый семьянин, был пойман на том, что обманом похищал людей, чаще всего девушек и детей, пытал их, затем обливал бензином и сжигал. Он заранее строил план похищения своей жертвы так тщательно, как режиссер обдумывает постановку спектакля. Когда на суде его спросили, почему он совершал эти злодеяния, то он ответил, что испытывал несравнимое ни с чем наслаждение, слушая вопли своих жертв.

Люди у экрана с захватывающим интересом смотрят на картины насилия и надругательства над человеческим телом, как будто загипнотизированы этой темной фантасмагорией. В сатанинских сектах садизм и разврат являются ритуалами ночных оргий. Теперь шабаш ведьм хотят превратить в увлекательное зрелище. Сатанисты поклоняются демону в идее Пана⁶⁵, которого считают божеством природы. Они говорят, что хотят быть естественными, свободными от условностей и жить согласно своей природе, но увы, это естественное на деле оказывается вовсе не естественным, и проявляется в виде сатанинских оргий, - как будто зверь в душе спущен с цепи.

Всякий грех родствен первородному греху, который передается от поколения к поколению, и течет, не оскудевая, как река, через всю историю мира - от его зари до заката. Каждый грех, совершаемый человеком, соединен с первородным грехом, имя которого «богоборчество», - как листья с веткой дерева.

Святые говорят, что спасение начинается со зрения своих грехов. Первое действие благодати это луч, направленный в глубину души, в котором человек видит себя, покрытого струпьями греха, как прокаженного в язвах. Перед ним открываются его страсти, как чудовище, обитающее в сердце. Если душа не борется с грехом, а покоряется ему, то она сама становится демоноподобной и демонообразной. Угрызения совести говорят нам об этом, но только после смерти откроется весь демонизм греха, и душа содрогнется от ужаса, что останется в вечности с грехом, как с несмываемым клеймом отвержения.

Вспомним разгул сатанизма в 20-х годах прошлого столетия. Монастыри и храмы грабили, закрывали и раз­рушали, людей убивали за то, что они молились Богу. Этого было мало, монастырские кельи превращали в ка­меры пыток, из храмов делали общественные туалеты. Во время революции устраивали оргии в алтарях. Что это, массовый психоз или эксцессы войны? Нет. Это выплеск греха из темных глубин человеческих душ, как из глу­бин ада. Это огонь лютой ненависти к Богу и святыням.