О войнах

Завоеватели зависели от верных последователей и послушных клиентов, от покорных, военизированных подданных и от легитимности правления. Циньский император Шихуанди также опирался на легалистские реформы, Чингис ссылался на более раннюю монгольскую экспансию, Наполеон унаследовал массовую левитацию, Гитлер имел вермахт и СС. Они знали, что помимо дани и налогов для себя, они должны были получать материальное вознаграждение для своих последователей и клиентов, но они также знали, что победы закрепляют лояльность последователей и клиентов, а также их собственную славу и богатство. Люди шли за успешным лидером, но завоеватели в определенном смысле оказывались в ловушке собственного успеха, вынужденные продолжать завоевания из-за сочетания дюркгеймовской "болезни бесконечного стремления", необходимости продолжать вознаграждать последователей и страха, что культивируемый ими милитаризм может породить угрожающих соперников, если их завоевания закончатся. На этих страницах монгольские и ацтекские правители наглядно демонстрируют, что они попали в ловушку своих амбиций. Такова была тирания их личной истории.

Великий завоеватель теперь редкость, хотя Путин хотел бы им стать. Редкость устарела по трем причинам. Во-первых, рост национализма легитимизирует государства, населяющие освященный мировой порядок государств; во-вторых, межгосударственные войны заменяются гражданскими; в-третьих, растут электоральные демократии с конкурентными выборами и краткосрочными правителями. Правители XXI века стремятся к понятиям "величия", более возвышенным, чем базовая прибыль, но не равнозначным завоеванию, за исключением, пожалуй, Путина. Чувство национального величия у американцев сочетает в себе гордость за идеализированные американские ценности и мощь вооруженных сил США. Поддержка того и другого - неизменный рефрен политиков, заложенный в их идеологию. Благожелательные заявления американской миссии подкрепляются огромными военными бюджетами, которые обосновываются не столько национальной обороной или материальной выгодой, сколько "защитой американских демократических ценностей" - и это говорит Пентагон, крупнейшая авторитарная организация в мире! Под "обороной" подразумевается и самозащита, хотя она осуществляется через агрессию на весь мир. Даже римляне не имели таких притязаний - хотя они и разделяли американский предлог для войны, согласно которому вмешательство за границей - это всего лишь защита своих союзников.

Поэтому, хотя в целом войны в истории человечества не уменьшились, некоторые их виды, особенно те, которые привели к созданию великих цивилизаций, сократились. Сейчас существует одна великая глобальная цивилизация, содержащая соперничающие имперские ядра, эксплуатирующие весьма разрозненные периферии. Но будущие войны между этими имперскими ядрами могут положить конец всей человеческой цивилизации, и 2022 год, похоже, разжигает эти опасения.

 

Идейно-эмоциональная власть

Идеологии и эмоции заполняют пробелы человеческой рациональности, когда научные знания и уверенность оказываются недостаточными. Они позволяют действовать в отсутствие полного знания, что очень важно, поскольку война - это, как правило, рискованный выстрел в темноте. Эмоции играют важную роль в спусках к войне в условиях неопределенности, способствующей скорее тревоге и лихорадочным эмоциям, чем спокойному расчету. Разногласия могут обостряться в результате мелких провокаций, враждебных слов, бряцания саблями, столкновения патрулей, потопления корабля, жестокого обращения с гражданами за рубежом, слухов о злодеяниях. Ненависть, тревога, страх, стремление к почету, статусу, доминированию складываются в сложные эмоциональные состояния. Информирование об эскалации и зверствах противника усиливает ненависть, делая дальнейшую эскалацию более вероятной. Некоторые соперники воспринимаются как "зло" или "террористы". Америка - "Великий сатана", Иран входил в "Ось зла". Со злом трудно вести переговоры, а для США они в настоящее время незаконны. Ненависти противопоставляется не любовь к врагу, а прагматичные призывы к компромиссному решению. Для войны больше используются эмоции, для мира - прагматизм. Во время войны эмоции усиливаются, что затрудняет отказ от них.