О войнах

Излишняя самоуверенность также является следствием размывания фактов и ценностей. Теория рационального выбора стремится быть научной, разграничивая факты и ценности. Миром управляет "то, что есть", а не "то, что должно быть". Нас, обществоведов, этому учат. Однако люди так не работают, в том числе и социологи в свой выходной день. Мы все смешиваем факты и ценности. На войне это чаще всего проявляется в виде убеждения, что наше дело правое, и поэтому мы должны добиться победы. Английское слово "should" имеет двойное значение: наше дело справедливо, поэтому победа морально желательна, но также наша победа вероятна. В 1860 г. солдаты как Союза, так и Конфедерации были убеждены, что они должны быстро победить, потому что их дело справедливо. В Первой мировой войне британские войска должны были вернуться домой к Рождеству, а немецкие - до того, как опадут осенние листья. Римские сенаторы считали, что все их войны справедливы, благословлены богами, и поэтому они всегда будут побеждать, добавляя праведности своей агрессии. Китайские теоретики конфуцианства и легализма видели в этом философскую проблему. В основном они приходили к выводу, что справедливый и добродетельный правитель победит несправедливого и деспотичного, поскольку народ окажет ему большую поддержку. Право порождает силу. Так ли это на самом деле - вопрос спорный, но если правители считают, что их дело справедливо, то они, как правило, думают, что должны победить (в обоих смыслах). Если только одна сторона чувствует себя особенно праведной, то ее моральный дух может быть выше, а боевые качества лучше, как утверждали древние китайские теоретики и Ибн Халдун. Но если это чувство есть у обеих сторон, то в результате получается более кровопролитная война, как Тридцатилетняя или Вторая мировая. Для действующих лиц войны - это не только материальные, но и моральные столкновения. Подобные эмоциональные перекосы, как правило, универсальны для человеческих групп, хотя не все они приводят к войне.

Реже встречаются идеологии в смысле обобщенных смысловых систем, сочетающих грандиозные претензии на знания и ценности, четкое разграничение добра и зла, а иногда и цель их навязывания завоеванным, как, например, религия, фашизм или демократия. Однако здесь особенно усиливаются самоуверенность и искажения. Путин демонизировал украинцев. Американские администрации демонизировали аятолл, Саддама и Каддафи, а некоторые члены хотели насильственно экспортировать туда демократию. Но они были очень самоуверенны. Они знали, что военная мощь принесет победу на поле боя, но они заблуждались относительно политических последствий, поскольку верили в глобальную справедливость своего дела и в то, что хорошие парни против плохих. Их "должны" приветствовать иракцы, они "должны" добиться порядка и демократии. Однако убийство диктатора и уничтожение его режима привело к тому, что ситуация стала хуже, чем если бы ему удалось сохранить порядок. Для большинства людей лучше определенная степень репрессий, чем беспорядок, возникший в результате неудачной интервенции.

Религии в исторических войнах играли различную роль. Ацтеки и инки облекали войну в божественные ритуалы, некоторые из которых были весьма жестокими. Средневековые христиане часто проповедовали мир, но при этом совершали крестовые походы и истребляли еретиков, а многие крестьянские восстания приобретали тысячелетний характер. Ислам изначально развивался как религия воинов, но затем стал более терпимым к религиозным меньшинствам, чем христианство, хотя и был нарушен циклическими войнами, о которых писал Ибн Халдун: пуританские исламские воины устремлялись в упадочные города, но постепенно поддавались городским удовольствиям, теряли свою асабийю и терпели поражение, обычно в четвертом поколении династии, от рук следующей волны пуритан. Большинство японских войн были светскими, однако в феодальный период в некоторых армиях служили буддийские монахи, и буддизм использовался для поддержки японского милитаризма начала XX века, а также современного милитаризма в Мьянме. Конфуцианцы неоднозначно относились к войне, в то время как буддисты и даосы были более миролюбивы, но их народные восстания иногда разгорались на почве религиозного милленаризма.